Пятицарствие Авесты
Шрифт:
удастся, а на другую защиту надеяться не приходится.
— А милиция?
— Не смеши меня. Милиция всем и заправляет. Нет, конечно, не вся милиция, но кое-
кто из её руководства. Платят все, кто имеет своё дело или торгует.
— Н-н-да! — только и сказал Виктор.
— И всё бы ничего, но они уже вторично поднимают мзду. Если так пойдёт и дальше,
мне не будет смысла заниматься делом.
После этого разговора в душе у Виктора остался неприятный осадок,
забывшийся вскоре, оттеснённый заботами и волнениями, связанными с поступлением
сына в университет.
Дочь, к тому времени уже закончившая учебный год, вынуждена была ждать отца и
брата, занятых своими заботами.
2бЗ
Закончив дела в университете, Виктор смог наконец выехать с детьми к себе на родину.
Через сутки они были уже на месте, где всё было так же, как и в прошлый его приезд;
только мать, ещё более постаревшая, встретила его как-то по-другому. Ему вначале была
непонятна причина её некоторой отчуждённости, неприятно угнетавшей его, но сестра
Лида говорила ему, что порой мать настолько теряет память, что не узнаёт даже её. Живя
зимой в городе, она уже никуда не выходит из квартиры, а после переезда в деревню всё
чаще и чаще уходит из дома к усадьбе соседей, расположенной неподалёку, где растут две
большие старые липы и где, по рассказам матери, прошло её детство и юность, где жили её
родители. Когда её возвращают обратно, она настойчиво уверяет, что там живёт её мама,
что с ней надо обязательно увидеться. Сдержанно встретив детей Виктора после приезда,
не обративших внимания на необычное поведение бабушки, она на следующий день
спрашивала:
— Зачем соседские ребята сюда идут? — увидев возвращавшихся с речки своих
четверых внуков.
— Мам! Да ты что?! Это ж внуки твои. Мои дети и Алексея.
Она недоверчиво поглядела на него, но ничего больше не сказала.
Через два дня после их приезда в деревню неожиданно на такси прибыла и Вера,
повергшая своим приездом в смятение Виктора, уже намеревавшегося поехать в Иль- инск.
Видя его смущение, вызванное её неожиданным приездом, она полушутливо сказала:
— Ты думал, я оставлю тебя на твой произвол? Фигуш- ки! Никуда ты теперь от меня
не денешься!
— Да ладно тебе!.. Я просто не ожидал, что ты приедешь.
— А я и рассчитывала на это. Вот и хорошо, что успела вовремя.
— Перестань!
— Ладно, ладно. Где дети?
— Да где ж им быть?! На речке, конечно.
— Ну что ж, пойдём, хочу поглядеть на них.
Он перенёс её большую дорожную сумку в сени и вернулся обратно.
— Ты не хочешь увидеться с Лидой и матерью?
—
Они направились в сторону спуска к реке по переулку, широкому и усаженному с
древних времён тополями и черёмухами; но перед склоном к речке, перед зарослями
молодых черёмух, она неожиданно потянула его в сторону от тропинки по высокой
некошеной траве, брызжущей густой пыльцой, колыхающейся жёлтым облаком после их
прохода, и, обняв его, потянула за собой, падая на спину. Потом она сказала спокойно,
глядя в небо:
— Господи! Я столько мечтала о таком, что сейчас случилось: я здесь — дома, ты — со
мной, дети — рядом.
— Ты что? — спросил он участливо, видя наливающиеся слезами её глаза.
— Успокойся... Всё хорошо. Мне очень хорошо сейчас! И дети рядом, — повременив,
повторила она, слыша крики и визг с берега реки.
Через какое-то время попросила уверенно:
— Поцелуй меня! Я хочу быть сегодня совсем счастливой.
Позднее, встав, она взяла его за руку, и они почти бегом спустились по крутому склону
к берегу речки, поросшему старыми ивами, среди которых оставался прогал, где был
причал местных рыбаков с их плоскодонками, с которых ныряли в воду деревенские
ребятишки. Прошлогодний его мостик для забора воды, использованный ими как
купальный, был унесён со льдом в половодье, а новый никому сейчас не был нужен:
водопровод и скважину в этом году восстановили на средства какого-то спонсора, чьи
родные жили здесь. Ещё на берегу, выпустив его руку из своей руки, она начала
2бЗ
раздеваться, скидывая сначала кофточку, потом юбку, и, оставшись в купальнике, с разбегу
бросилась в речку под крики и визг детей. Раздеваясь не спеша, Виктор наблюдал за
происходящим в реке, за тем, как соскучившиеся по матери дети и радостные племянники
облепили жену, и уже почти без сожаления думал о своей несостоявшейся встрече с Инной.
Мать встретила сноху так же радушно, как всегда ранее, сразу узнав её вопреки
сомнениям Виктора, а довольная приездом невестки Лида решила к вечеру истопить баню,
мотивируя это тем, что всем надо помыться, в первую очередь матери и Вере — с дороги.
После обеда мать с Верой сидели на скамье под окошком избы, о чём-то беседуя, а Виктор
с детьми носили воду в баню с колонки, расположенной поблизости. В «первый пар», как
говорили в деревне, мылись молодые и те, кто выносливее, поэтому Лида с матерью пошли
мыться в последнюю очередь. Мылись они достаточно долго, и Виктор даже растерялся