Пятицарствие Авесты
Шрифт:
резиновых сапогах, когда выходил к машине Инны. Пройдя на перекат реки, после
нескольких забросов поймал пару некрупных щучек, но азарт к нему так и не приходил:
было не по себе от той ситуации, в какой он оказался. Да, он был рад приезду Инны, как
был бы рад увидеться с ней наедине, но в то же время ему было стыдно перед Верой, было
стыдно лгать и что- либо умалчивать, и это угнетало его. В конце концов, надо было
успокоиться, поняв, что другого
На другой день, собравшись к полудню, Виктор вышел на дорогу, не спеша направился
в сторону города, а через некоторое время его подобрала попутная машина, и через
четверть часа он уже стучался в гостиничный номер Инны. Дверь открылась бесшумно,
очевидно, не была закрыта, и лишь только Виктор ступил в комнату, как девушка повисла у
него на шее, осыпав его поцелуями. Видя, что ему не удастся высвободиться из её объятий,
он взял Инну на руки, ногой захлопнул дверь и перенёс девушку на кровать в глубь номера.
Освободившись, она тихо говорила:
— Господи! Я целый год ждала этого: обнять тебя, поцеловать, почувствовать тебя всем
телом! И если бы я не приехала, мы бы не увиделись.
2бЗ
В её словах явно прозвучала горечь.
— У меня никого не было после тебя, а я ведь женщина, и мне пора быть матерью.
Виктор молчал, не зная, что ответить девушке. Выше его сил было что-либо обещать
ей, потому что он не был готов к этому, потому что даже не думал об этом, обязанный
одной цели — заботе о детях; но и оставить её слова без ответа было нельзя, и он должен
был ей это сказать.
Её вздох больно ранил Виктора.
— Я знала это, знала с самого начала. И не обвиняю тебя. Но иногда мне очень тяжело,
хотя я сама виновата, что позволила себе полюбить тебя. Мама всё так же болеет и
постоянно досаяедает мне, требуя выйти замуж, мотивируя это тем, что хочет перед
смертью понянчиться с внуком. Мой старый знакомый почти с детских лет, местный
коммерсант, очень обеспеченный, любит меня и уже давно просит выйти за него, но я не
могу этого сделать. Мне нужно было хотя бы ещё раз увидеться с тобой. И сейчас я очень
рада, что мне это удалось.
Уже за столом она продолжила:
— У тебя красивая жена. Я чуть не заплакала от бессилия, оттого, что не могла обнять
тебя там, в деревне. Жаль, я не видела твоих детей.
— Они с племянниками пропадают на речке. А кто этот шофёр, что был с тобой?
Она засмеялась весело:
— Я попросила местного таксиста сыграть эту роль. Обстоятельно проинструктировала
его. Как видишь, он справился. Кстати,
Они не выходили из номера двое суток, а потом, показывая ему билет на вечерний рейс
автобуса, она говорила:
— Теперь я спокойна. И даже если мы больше не будем вместе, я всё равно счастлива.
Мне только хотелось бы, чтобы ты помнил: как только ты захочешь быть рядом, я всё
брошу и приеду к тебе. Сейчас входят в моду мобильные телефоны, и хотелось бы иногда
поговорить с тобой, но здесь пока нет такой связи.
Виктор проводил её до автостанции и посадил на автобус, после чего, отыскав такси,
вернулся к себе в деревню.
Вера всё так же сидела на скамейке под окнами, что-то читая, словно никуда не
отлучалась со дня его ухода. Он молча уселся рядом, после чего она спросила:
— Ну как? Встретились?
Повременив немного, она продолжала, как ни в чём не бывало:
— А она красивая... — и, не дождавшись ответа, продолжила: — Эта женщина.
Виктор внимательно посмотрел на жену, понимая, что та обо всём догадалась, и его
поразил её тоскливый вид в блёкнущих лучах предзакатного солнца. Ночью он проснулся,
разбуженный всхлипываниями Веры, тихо рыдавшей, и от этих рыданий вздрагивало всё её
тело. Не зная, как ему вести себя в этой ситуации, он всё же решился осторожно положить
руку ей на плечо, и она не оттолкнула
Кончился его отпуск. Виктор вернулся домой, оставив Веру с детьми в деревне, с тем
чтобы потом, к сентябрю, она проводила их в институт. Сам он, занятый делами, всё же
смог побывать в мастерской Колычева, напряжённость в отношениях с рэкетирами которого
возрастала. Вскоре после этого Евгений по телефону с тревогой в голосе попросил его
срочно приехать в мастерскую, и Виктор, не теряя времени, сел в машину и поспешил на
помощь другу. Подъезжая к гаражу, он с удивлением заметил, что прямо перед входом
совершенно небрежно, мешая движению другого транспорта, стоит машина марки
«Жигули» синего цвета, абсолютно ему незнакомая; эта нарочитая небрежность явно
отдавала вызовом, что неприятно подействовало на него. Войдя внутрь, он мгновенно
оценил обстановку в мастерской: в нескольких шагах от входа стояли трое мужиков с
обрезками труб и арматуры в руках, а напротив них с монтировками — Колычев с
2бЗ
Владимиром и Николай Петрович. Ещё не замечая вошедшего, один из нападавших говорил
Николаю Петровичу:
— А тебе, старик, лучше уйти, пока не поздно.