Пятицарствие Авесты
Шрифт:
разве мог подросток сопротивляться самому сильному
охотнику рода, и Ор, рывком дёрнув, притянул девушку к себе;
не растерявшаяся Си вцепилась свободной рукой в его лицо, а
тот, оторопевший от неожиданности, выпустил её из рук; на
лице его выступила кровь. Од уже видел, что в нём вскипает
ярость, и, вскочив, оттолкнул Си, приняв удар на себя, чтобы
потом схватиться в смертельных объятиях, покатившись по
камням пещеры. Они
образом, но если раньше Од без особого труда справлялся с
противником, не причиняя ему вреда, поскольку особо не
опасался его, то теперь он вдруг почувствовал, что уступает
Ору, бывшему моложе его и если не сильнее, то быстрее и
ловчее. Тот уже несколько раз укусил Ода, прокусив кое-где
тело; боль, не чувствовавшаяся вначале сгоряча, давала о себе
знать, поэтому Од начал свирепеть. Кое-как оторвав от себя
противника, он левой рукой схватил его за горло, почувствовал,
как поддаётся его пальцам ухваченное тело, послушно
смявшись, и понял, что сейчас порвёт его, но не сделал этого.
Его остановило даже не то, что вцепившийся вначале обеими
руками в его руку Ор вдруг отпустил её и мелко-мелко замахал
ими перед своим лицом, багровым, с выпученными от
напряжения глазами, но с самого детства Ора Од знал только
одно — он не враг. Он тяжело встал, повернулся, плюнул под
ноги и пошёл из пещеры, а спустившись к реке, вошёл в воду,
чтобы смыть смешанную с пылью кровь, грязными сгустками
запекшуюся на теле, сочившуюся из прокушенных мест; тело
28
тут же резануло нестерпимой болью. Следом за ним в речку
вошла Си, начала осторожно смывать запекшуюся кровь.
Немного обсохнув на берегу, они поднялись в пещеру, где
несколько старух окружили Ода, привязали к ранам какие-то
травы, и хотя кровь остановилась, но боль не утихла; кое-как
забывшись тяжёлым сном, он проснулся утром разбитым и
ослабевшим — его бил озноб; хотя осторожно прижимавшаяся
к нему Си старалась согреть его, но напрасно — он заболел.
Все уже ушли на промысел, а он и Си оставались в пещере, где
старухи приготовили какое-то питьё и поили Ода, терпеливо
подчинявшегося им, зная их лекарские способности.
Несколько дней он пролежал таким образом, а за это время
случилось то, чего все опасались заранее.
Спровоцированные похищением Си люди тотема кабана
напали и похитили трёх женщин тотема. Несмотря на все меры
предосторожности, нападение было таким стремительным, что
всякое противодействие
Ро с частью охотников совершил ответное нападение,
закончившееся успешно, без потерь, и трёх захваченных
женщин привели в пещеру, где их с радостью встретила Си. Из
последовавших расспросов выяснилось, что после пропажи Си
подозрение в её похищении пало на людей тотема лошади, а
точнее, на ближайших соседей пострадавшего тотема.
Неотвратное нападение готовилось тщательно, поэтому было
таким успешным. Однако из расспросов похищенных женщин
рода Ро люди рода Си узнали, кто на самом деле её похитил и
что за этим последовало, поэтому немедленно были посланы
охотники к месту происшествия, подтвердившие потом то, что
утверждали женщины, а после этого к нападению соседей
готовились как к неизбежному, что и сопутствовало удаче
охотников Ро. Обмен женщинами, таким образом, произошёл
бескровно и не оставил претензий.
Од поправлялся, ухаживания за ним старух и крепкий
организм сделали своё дело, у него появился аппетит, он окреп,
начал выходить из пещеры, а раны, покрытые струпьями,
29
гноились, но заживали. Его окрепший организм требовал
своего за несколько дней вынужденного воздержания, и Од
подозвал однажды одну из женщин рода, охотно изъявившую
готовность принять его ухаживания, но ни он, ни она не
ожидали того, что произошло потом: откуда-то стремительно
появилась Си, дикой кошкой набросившаяся на бедную
женщину, моментально подавив в ней волю к сопротивлению,
и визжащая и плачущая соперница была повергнута в пыль и
истерзана. Остолбеневший было мужчина схватил Си за плечи
и оттащил от той, лежащей на земле, за что мгновенно получил
кулаком в глаз. Маленький кулачок произвёл достаточное
противодействие его похотливым намерениям, и в нём,
начавшем было привыкать к её присутствию за время болезни,
снова поднималось какое-то недовольство. Он уже спал ночью,
когда был разбужен её прикосновениями. Сидя с
подобранными под себя ногами, она склонилась над ним,
касаясь пальцами рук его лба, век, проводя пальцами по его
щекам, по его губам. Он приподнял голову — в пещере было
тихо, все спали. Она взяла его руки, положила себе на лицо,
опустила медленно на свои небольшие груди, так же медленно
провела ими по вздрагивающему животу, по бёдрам и,