Пятицарствие Авесты

Ведерников Сергей Иванович

Марку. — Я думаю, тебе понятна твоя задача, Марк? Поэтому

отправляйся немедленно. Если мы опоздаем поднять

Иерусалим, Флор или, ещё хуже, Цестий, потопят его в крови.

Удачи тебе!

Марк вышел, отыскал сына и вместе с ним спустился к

подножию утёса, на котором расположилась крепость. Они

пешком прошли в Энгедди, городок на берегу Асфальтового

озера, где оставили своих лошадей перед захватом Мосады,

оседлали их и тут же отправились

в Иерусалим, куда и

прибыли к вечеру. Марк в те времена, когда бывал в

Иерусалиме, иногда жил в домах сыновей или дочери, хотя у

него был свой дом в Нижнем городе, недалеко от Силоамского

источника, но сейчас он приехал именно к Андрею, потому

что, во-первых, хотел его видеть, хотел видеть внуков и вообще

хотел отдохнуть душой, а во-вторых, ему нужны были новости

о положении дел в Иерусалиме, о том, что происходило в его

отсутствие, ему нужна была информация.

Лишь только они вошли в дом, поднялась суматоха,

забегала прислуга, вышел навстречу Андрей. Обняв сына,

Марк тут же уступил его Александру; а потом, глядя на них, не

переставал удивляться, как похожи были друг на друга его

сыновья: рослые, красивые, с тёмными волосами, голубыми

глазами — выделялся и каждый сам по себе, но обоих вместе

зилоты шутливо называли Гог и Магог. Он направился в дом с

нетерпением увидеть внуков, сыновья же шли следом, делясь

новостями. Марк ждал этого, усаживаясь, неторопливо

выжидая момент. И вот он настал: вихрем вбежали внуки,

взобрались на колени, мигом обслюнявили лицо и взлохматили

седые волосы, наперебой задавая вопросы, — а он,

взволнованный детской непосредственностью, что-то пытался

отвечать им. Чуть позже сыновья забрали внуков у деда и

передали вошедшей невестке, которой Марк трепетно

поднялся навстречу. Красавица Мариамма, дочь фарисея Иаира

из рода Сад- дока, была снова беременна, Марк, знавший это,

легонько обнял и поцеловал её в лоб. Она увела за руки

сопротивлявшихся детей. Марк вспомнил, сколько

недоразумений, сколько препятствий пришлось преодолеть,

чтобы поженить Андрея и Мариамму, несмотря на дружеское

расположение Иаира к семье Марка, на старые связи между

ними, на сильную любовь молодых; и если бы не достаточно

солидное положение семьи язычника да согласие Андрея,

данное скрепя сердце, принять иудейскую веру, брак вряд ли

бы состоялся, хотя, как выяснилось, худа без добра не бывает.

Положение Андрея в городе стало заметно благодаря

уважаемому тестю и состоятельному отцу, также укрепилось

положение

самого Марка, и не только в партии зилотов.

После ухода невестки с внуками он поручил Андрею

оповестить через посыльных членов совета о необходимости

собрания, предлагая провести его на следующий день,

поскольку сегодня проводить заседание было уже поздно и

практически невозможно было его организовать, а Александр,

оказавшись свободным, заторопился домой, да и Марк тоже

решил переночевать в своём доме.

Было уже достаточно поздно, когда он пришёл домой и

устало расположился в вечернем затемнённом соседними

строениями саду, лишь верхушки деревьев которого золотило

низкое солнце, а глядя на встречавшего его Петра, с

запоздалым удивлением заметил, как тот постарел за

последнее время. Ему стало грустно из-за своей прошедшей

молодости, такой неспокойной и уже далёкой, как показала

сегодняшняя верховая езда. Пётр принёс всё необходимое для

купания, Марк же, раздевшись, прыгнул в бассейн, устроенный

тут же, под тенью пальм, смывая с себя пот и дорожную пыль,

а искупавшись, сидел, наслаждаясь вечерней прохладой, поев

кое-что из принесённого Петром да попивая вино в компании

друга, лишь изредка переговариваясь с ним. После смерти

Марии тот почти равнодушно относился к происходящему

вокруг, даже собственный сын и внуки не стоили ему особых

забот, лишь Марк да Антония, с которыми он вырос,

оставались ещё нужными ему. Все трое — Пётр, Мария и

Антония — были скифами, вывезенными маленькими детьми с

сарматских берегов понта Евксинского для Филиппа

Сидонянина, вольноотпущенника и управляющего отца Марка,

Иоанна, его торговцем, купившим их в греческой колонии.

Иоанн дал им новые имена, а дети скоро забыли свои прежние,

как забыли или почти забыли свой родной язык, научившись

греческому и тому, на котором говорила Галилея: смеси

сирийского с еврейским. Когда они повзрослели, Марк

женился на Антонии, а Пётр с Марией навсегда остались

вместе, породнившись позднее с Марком и Антонией через

своих выросших детей: Иоанн, сын Петра и Марии, женился

на дочери Марка Елене.

Утром пришёл Андрей и сообщил, что всё сделано, как

просил отец, и рассказал, что в последние дни зилоты

пользуются всё большей поддержкой, во всяком случае, очень

сильно растёт число сторонников восстания, особенно среди

молодёжи, где удалось наладить контакт с начальником