Пятицарствие Авесты
Шрифт:
изменениях, и на кресте, над головой Иисуса, прибили табличку с надписями аж на
трёх языках: еврейском, греческом и латинском: «Царь Иудейский», специально
подчёркивая суть происходящего.
Патриоты были раздражены: они были унижены такой позорной ситуацией, в
какую их ввергли первосвященники. Но крестная казнь все же свершилась. Можно
было, наверное, попытаться спасти Иисуса, придав символический смысл его
спасению как спасению Царя Иудейского.
которых заключалась в том, что распятому на кресте под видом утоления жажды
давали выпить особый напиток, в результате чего создавалась видимость его смерти, а
после снятия с креста казненного лечили нужным образом, возвращая к жизни. Марк
не мог утверждать с уверенностью, что зилоты использовали подобную возможность,
но, присутствуя на месте казни, видел, как по прошествии какого-то времени после ее
начала распятому и измученному на кресте Иисусу давали пить какой-то напиток,
обмакнув в кувшин с ним губку и наложив затем ее на трость. Сделав несколько
глотков, Иисус вскрикнул и повис на кресте, словно мертвый, а на третий день после
казни по городу распространился слух о его воскресении.
Некоторое время все сидели молча под впечатлением услышанного. Наконец один
из старцев спросил его, знает ли он о вознесении Иисуса. Марк отвечал, что ему ничего
не известно об этом.
Поблагодарив его за рассказ, старцы ушли; разошлись и остальные, присутствовавшие
при разговоре, — нужно было готовиться к завтрашнему дню.
130
Собравшаяся процессия была готова отправиться в путь.
Марк попрощался с детьми, обняв и поцеловав каяедого,
попрощался с взрослыми, а потом подошёл к плачущей
Антонии, упавшей вдруг перед ним на колени и обхватившей
руками его ноги. Рыдая, она судорожно сжимала их, он же
растерялся, не зная, что делать, но наконец поднял её,
обнимал и гладил по голове, утешая.
— Не плачь, дорогая! Не думай обо мне — думай о
внуках: так тебе будет легче. Я знаю, что могу надеяться на
тебя. И ещё: обещаю вернуть тебе Александра.
По команде Иоанна процессия тронулась в путь, а Марк с
готовыми уже в дорогу друзьями стоял у дома, пока они не
скрылись из вида.
«Увижу ли я вас когда-
нибудь ещё? — думал
он. — Голод, страх и
любовь управляют
людьми в этой жизни.
Христиане утверяедают,
что в посмертном мире
не будет боли, не будет
страха, не будет
плотской любви,
поскольку все будут
однополы, но "будет
новое вино и новый
хлеб", а я не хочу всю
загробную
простоять в очереди к
обеденному столу». Он
посмотрел на зилотов —
пора и им в путь.
Часть третья
Ухмылка Пандоры
Тёмный еловый лес на подъёме вдруг резко уступил
место светлому сосновому бору, такому же, как и он, тёплому
и благодатному, всегда радостному в солнечный июньский
день. Сумеречная непроходимая чащоба по сторонам дороги
сменилась устремлёнными ввысь стволами деревьев с
негустой кроной, сквозь которую нередко проглядывало
голубое летнее небо. У корней сосен, на почве почти
бестравной, с редким кустарником и такими же редкими
папоротниками, на безукоризненных формой мощных
стволах деревьев весело плясали солнечные пятна, словно
приглашая принять участие в своём неизбывном веселье. По
обочинам дороги, таким же пятнистым от предполу- денного
солнца и теней от крон деревьев, меж цветущего разнотравья,
то тут, то там мелькали кусты орешника и малины. Тёплый,
ещё не знойный поток воздуха, врываясь в открытое окно
машины, приятно освежал уставшее от долгой езды тело.
— Вот мы и приехали!
Погруженный в свои мысли Виктор вздрогнул от
неожиданного голоса попутчика, скорее даже не от голоса, а
от той информации, от той новости, что прозвучала в его
словах. Он глянул вдаль — лес кончился, а внизу, за склоном,
была видна обширная долина с зелёными полями, лугами,
речкой и городком, зажатым между речкой и высоким
холмом, продолжением того, по какому они проезжали.
Машина выехала из леса, и Виктор, имея уже возможность
полностью оглядеть долину, почувствовал, как тревожно и
больно заныло сердце — совсем не так, как в последний его
приезд сюда.
Дорога пошла по длинному, затяжному склону,
характерному для этой местности, называемому увалом; а
сам склон, обращённый к югу, порос редкими кустами
можжевельника, мелким разнотравьем да осокой. «Наверное,
здесь много полевой клубники», — подумал он.
— Да. Скоро здесь будут ягоды, — словно прочитав его
мысли, сказал попутчик.
Виктор познакомился с ним в Загорске, где собирался
нанять такси в свой родной город, но неожиданно услышал,
как кто-то приглашает желающих поехать в Ильинск, куда он,
бывая на родине, всегда хотел бы проехать, но так и не
съездил за последние двадцать лет. И тут он понял, почему
он здесь, на автовокзале, понял, что поедет туда и что этот