Пятицарствие Авесты
Шрифт:
Вышел из сарая — здоровая, рыжая морд а — и хохочет нагло: «Ха-ха-ха»!
— Я где-то читал, — продолжил помощник Кудеяро- ва, — что ещё в древности, когда
в одном бою русичи стали отступать, вышли в поле женщины, подняли юбки и нагнулись,
говоря: «Раз вы все такие трусливые, идите обратно, откуда пришли». Устыдились те,
вернулись в бой и победили.
— Да мы и так уже проиграли третью мировую войну без единого выстрела, — заявил
Барон.
— Как это? —
— Все войны шли за передел мира, за рынки сбыта. А мы мало того что сдали свои
рынки, развалили соцлагерь, но и оттолкнули от себя все союзные республики.
— А почему?
— Да потому что кое-кто не хотел делиться с ними природными богатствами России.
— И всё равно нам придётся поделиться, — заявил Грачёв, — потому что пять
миллиардов населения Земли не будут терпеть того, что богатствами одной шестой её части
пользуются всего лишь сто пятьдесят миллионов человек.
— То же самое можно сказать и про другие страны. Ведь есть же «золотой миллиард»,
пользующийся большими богатствами, чем остальные, и — ничего. Возможно, позднее
что-то и изменится, потому что сейчас, вон, Европа уже ма- ло-помалу объединяется.
— Так!.. Хватит, политики! Пообедали, поспорили — пора и за работу, — поднялся
Кудеяров. — Вам бы так работать, как языками чесать!
— Да и так уж работаем, жизни не жалея, — сказал кто- то беззлобно.
Кудеяров взглянул молча на говорившего, а потом вопросительно на Виктора,
отрицательно мотнувшего головой, не видя в сказанном намерения кого-либо обидеть,
понимая ранимость бригадира после происшедшей трагедии.
2бЗ
Споры же в бригаде, случавшиеся в рабочие перерывы и в прежние времена, сейчас всё
больше напоминали притчу о слепом, глухом и немом, заблудившихся в незнакомой
обстановке, потеряв привычные ориентиры.
На следующий день Виктор, оставив бригаду, занялся восстановлением изоляционной
машины, добытой где-то главным инженером, как тот и обещал. Восстановив её, он
подготовил ещё и дополнительный скребковый ротор, вычленив его из старого комбайна, с
тем чтобы с его помощью очищать изолируемую плеть трубопровода от налипшего на неё
снега и льда. Затратив на это более десяти дней, он к следующему технологическому
разрыву плети, где колонна должна была сняться с трубопровода, доставил машины на
место, и новая насадка прошла уже почти в старом, преяеде используемом порядке, но с
дополнительным очистным ротором и седьмым трубоукладчиком. Первый же день работы
колонны по новой технологии показал её неоспоримое преимущество. Помимо того что
был заизолирован вдвое больший участок газопровода,
обогрев и сушку трубы этого участка оказался даже меньшим, чем прежний; кроме того,
Виктор заметил, как изменилось настроение Кудеярова и машинистов трубоукладчиков,
теперь заметно повеселевших, а сам он, как в прежние времена, управляя последним
трубоукладчиком, ведшим изоляционную машину, играючи вёл колонну, на- слаяедаясь
привычным делом.
Утро следующего дня, впервые за последний месяц, началось несколько необычно для
Виктора, не спешившего встать с постели, удовлетворённого сделанной работой и не
обременённого новыми заботами. Он нежился под тёплым одеялом, слыша негромкий храп
баптиста, ночью пришедшего со смены, когда в вагончик без стука вошёл Кудеяров.
— Ты не спишь, — включил он свет в прихожей.
— Тише!.. Проходи сюда, — сказал Виктор, не вставая с постели.
— Здравствуй, — сказал Кудеяров, присаживаясь в ногах на край кровати.
— Здравствуй, — отвечал Виктор.
— Я из конторы, — продолжал Кудеяров. — Тебя вызывает к рации начальник
управления. В общем, я думаю, тебе надо ехать. Ну что ж, до свидания. И спасибо тебе от
меня лично.
— Володя!.. Ты жменя знаешь... К чему это?
— Всё бы хорошо, но со всеми этими делами я уже не знаю — радоваться мне или
огорчаться.
— Я не понял...
— А что тут не понять; работу свою мы как никак успевали сделать вовремя. А вот
сейчас, я чувствую, у нас остаётся свободное время, и нас, очевидно, будут привлекать к
балластировке трубопровода. Понимаешь?
— Ты боишься, что зарплата у вас будет та же, а прибавится работа, вам не нужная?
— Вот именно.
— Ну с зарплатой, я думаю, ты сам разберёшься, как и с балластировкой, а я вообще-то
рад за вас. Я вчера вёл колонну, как помнишь, в старые добрые времена, когда перед
опасным участком я говорил тебе: «Пацан, жизни не видел? Сейчас я буду показывать тебе
жизнь». Я не забуду, как на Каменной горе сменная бригада оставила колонну перед самым
перевалом, а ты ночью, в темноте, позвал меня на машину — что-то у тебя там случилось...
У меня коленки затряслись, когда я туда поднялся. Я понимал, что перед спуском это самое
трудное место, тем более что срезка перевала для колонны не сделана и высота до дна
траншеи очень большая, а труба уходящая на спуск тянет.
— Ты думаешь, я зря тебя позвал?
— Так ты хотел показать мне ситуацию?! Но, всё правильно.
— А тут как раз главный инженер треста с корреспон- дентшей, — улыбался Кудеяров.