Пыль и сталь
Шрифт:
Не было здесь только Свена Черноухого. Он отказался смотреть на убийцу своей жены и предпочёл отсидеться дома, оплакивая то, что от неё осталось.
Вскоре через толпу пробрался Бедобор и кряхтя взобрался на наспех собранный помост из пары бочек и доски. Судя по количеству незнакомых лиц, пришёл люд и из окрестных деревень. Даже мелкий чиновник из города, сопровождавший обоз, задержался до вечера специально ради этого зрелища. Тем временем виновник торжества, брыкаясь и рыча, следовал к месту казни в сопровождении пары крепких мужиков.
По совету отца Дормия упыря обрядили
Когда они остановились, священнику поднесли ведро воды.
— Да очистится мир именем Холара! — провозгласил он и окатил Драма с ног до головы, отчего его одежда промокла до нитки. — Пусть союз воды и огня изгонит нечистое создание!
Пока пленника привязывали к столбу под свист и нетерпеливые выкрики, Бедобор прокашлялся и решил блеснуть своим скудным ораторским искусством.
— Значит это… Народ! Сегодня день, когда все мы наконец-то сможем зажить спокойно! И вот он, тот человек, который, с моей помощью, конечно же, избавил нас от чудовища, — староста указал пухлым пальцем на наёмника. — Пусть имя Таринора запомнят как доброе и честное! А теперь… Всё ведь готово? Хорошо. А теперь давайте отправим чудище в адские бездны, откуда оно родом!
Отец Дормий принял зажжённый факел из рук старосты. Вскоре хворост у столба охватили языки пламени, а следом занялось и дерево. Священник велел положить дрова посуше, ведь от сырого дерева сжигаемый быстро задыхался, а упырю, по его словам, это не грозило. К тому же он велел не обмазывать упыря дёгтем, мол, нечисть и без того прекрасно горит в очистительном пламени.
— Внимайте мне, добрые люди! — воскликнул отец Дормий. — Пред ликом богов и людей, Троих и многих! Да пропадёт вовек зло из этого мира, окроплённое водой, освящённой в чаше Отца Чистоты!
С этими словами он извлёк из-за пазухи склянку и выплеснул её в огонь. Драм же в свою очередь взвыл и зарычал сильнее прежнего: пламя почти достигло ног эльфа, заставив его по-настоящему дергаться от жара. Вдруг сквозь одобрительные выкрики селян послышался истошный вопль: «Пожар! Вон там! Дом мага!» Все собравшиеся, словно по команде повернули голову и увидели, как из забитых досками окон дома мага вылит дым и вырываются языки пламени.
В этот же момент из горящего хвороста неожиданно повалил густой красный дым, мгновенно окутавший всё вокруг. Крестьян охватила паника. Слышался испуганный голос Бедобора, призывающий к порядку. Его перебивал голос священника, проклинающего тёмные силы и взывавшего к свету.
— Козни тьмы! Проклятья Ада! Холар Всемилостивый, помоги нам в этот страшный час! Да сгинет мрак на веки вечные!
Но никто не слышал ничего в толкотне
Тем временем дом мага уже полыхал, а красный смог растворился, сменившись сизой дымкой от горящего дома. Крестьяне носились кто куда, носились с вёдрами и кадками к колодцу и обратно, пытались потушить пожар, врезались друг в друга и расплёскивали воду на землю. Дом прилегал к частоколу, и все боялись, что огонь перекинется на него, а потом и на остальные здания.
Постепенно суматоха утихла. Огонь удалось потушить, а уставшие и промокшие люди расходились по домам и своим деревням. Староста вернулся к себе в прескверном настроении. Его несколько раз сбили с ног, и теперь красный сюртук сделался грязно-серым. День оказался ещё хуже, чем он думал о нём утром. Мало того, что такое хорошее по задумке мероприятие как публичное сожжение упыря обернулось пожаром, так ещё и чиновник из Майвгарда в суматохе подвернул себе ногу. Теперь он явно не даст деревне хороших рекомендаций, так что следующий обоз может оказаться ещё скуднее.
«Хоть от чудища избавились», — утешал себя Бедобор. Священник показал ему оставшийся от сожжённого упыря прах, до странного напоминавший обычную древесную золу. О бесследно пропавшем в суматохе наёмнике староста вовсе забыл. Дело сделал, плату получил, и скатертью дорога — от наёмников большего не требуется. Испустив, наверное, самый тяжёлый вздох в жизни, Бедобор неспешно переоделся и заковылял к кровати, стараясь думать, что утро вечера мудренее и завтра будет лучше, чем вчера. Только вот сам он в это уже вряд ли верил.
Деревня засыпала. Отец Дормий стоял на коленях у алтаря Холара. Рядом с ним был Свен Черноухий. Он знал, что его жена отомщена, и помог спасти невиновного от смерти. Слова их молитвы были просты и незатейливы. Священник и углежог просили божество даровать добрую дорогу наёмнику Таринору и тёмному эльфу по имени Драм Дирен.
Глава 9
Всю ночь Маркуса Аронтила мучили кошмары и видения, так и не дав полноценно отдохнуть. С трудом продрав глаза, он увидел, что солнце уже достаточно высоко, а ведь он собирался проснуться пораньше. Маркус вдруг вспомнил о корабле, об отплытии, о поручении архимага и о том, что зря он дал своему камердинеру второй выходной. Эти мысли моментально прогнали сон и заставили вскочить с постели.
Наспех одеваясь, декан Огня больше всего на свете боялся опоздать в порт. По счастью, тот корабль, на котором зарезервировал место Архимаг и тот, который, единственный из всех, должен был отплыть из порта в этот день, оказался одним и тем же судном, о чём он узнал ещё вчера после прощания с Бэйлом. Маркус с трудом взвалил на спину собранный с вечера багаж с самым необходимым, включая сменную одежду, книги и, чего греха таить, пару бутылок лучшего вина из погребов Сытого Дракона. Поклажа оказалась увесистой, ещё бы: одних серебряных монет там было фунтов на семь.