Пылая страстью к Даме. Любовная лирика французских поэтов

Коллектив авторов

Клеман Маро (1496–1544)

Старик

Уж я не тот любовник страстный, Кому дивился прежде свет: Моя весна и лето красно Навек прошли, пропал и след. Амур, бог возраста младого! Я твой служитель верный был; Ах, если б мог родиться снова, Уж так ли б я тебе служил! Перевод А. Пушкина

Анне

Ко счастью вас или к несчастью встретил — Вот моего загадка бытия: Ведь до сих пор никак и не ответил Мой бедный ум, безвластный судия. Ко

счастию, – так верно знаю я: Добро есть зло, когда оно мгновенно; К несчастию, – но в этом честь моя, — Терпеть его за то, что совершенно. Перевод Ю. Верховского

О той, которая медлит

Люблю ли пламенно я вас, — Краса блестит, всех затмевая; Люблю ли холодно, – тотчас Краса, как лед, исходит, тая. Так быть жестокой не желая, Скорее сжальтесь надо мной: Моя ведь дружба, улетая, Исчезнет – с вашей красотой. Перевод Ю. Верховского

Об Анне, бросившей в меня снегом

Снежком, шутя, в меня метнула Анна; Конечно, я считал, что снег – студен; А он – огонь и обжигает странно, — Вдруг понял я в тот миг, воспламенен. Но коль огонь незримо поселен В самом снегу, куда же мне укрыться, Чтоб не пылать? Одной тебе взмолиться. Погасишь ты тот пламень – не водой, Не снегом и не льдом: коль загорится В тебе пожар такой же – стихнет мой. Перевод Ю. Верховского

Об отвергнутом поцелуе

Амур, когда я мучился без сна, Мне так сказал, приникнув к изголовью: «Хотя Мадлен с тобой была скромна И поцелуй отвергла, но она Смягчится, тронута твоей любовью». — «Ах, нет, Амур, всё для меня мертво, И милости ее напрасно жду я. Холодным будет ложе у того, Кому из милых губ ни одного Не удалось добиться поцелуя». Перевод В. Васильева

Об одном сновидении

Приснилось мне полуночной порой, Что будто ты пришла в мои объятья. А пробудясь, был одинок опять я. И к Фебу обратился я с мольбой: «О, сбудется ли сон волшебный мой, Феб Аполлон, поведай мне скорее!» Но, нежной красотой твоей пленен, «Не сбудется!» – изрек ревниво он. Любовь моя, ты проучи злодея И докажи: обманщик Аполлон! Перевод В. Васильева

Песня («Та, что мукой меня извела…»)

Та, что мукой меня извела, Пощадила меня и в сад За собою меня ввела, Где деревья в цвету стоят. На меня подняла она взгляд, Поцелуи мои принимала, Сердце мне отдала – и назад Свой подарок не отнимала. И сказал я, отбросив страх: «Что мне делать с сердцем одним? Дай уснуть мне в твоих руках!» Но ответила дама моим Домогательствам: «Кто любим, Не молить тому подобает: Ведь и телом владеет моим Тот, кто сердцу повелевает!» Перевод М. Казмичова

Песня («Не знаю, ненависть горька ли…»)

Не знаю, ненависть горька ли, Мне не она волнует кровь, Но знаю – долгие печали Несет недолгая любовь. Другое имя ей готовь: Дай имя ей травы, цветка ли, Блеснувших, чтоб исчезнуть вновь. Дай имя ей травы, цветка ли, В душе изменчивой его. Мою

алмазом бы назвали За верность сердца моего. Ведь я люблю, люблю того, Кто и не думает, жива ли Я или все во мне мертво. Перевод М. Казмичова

О любви доброго старого времени

В тот древний век любовь свои дела Без золота и хитростей вела. Кому она цветок передавала, Тому она вселенную вручала, — Глубокая, в сердцах она жила. А если к наслаждению тела Она, неосторожная, вела, Десятки лет она не умирала В тот древний век. Веления любви закрыла мгла, Изменчивость и льстивость всем мила. Кто хочет, чтоб любил я, пусть сначала Вернет любовь на землю, чтоб восстала Она в сердцах такой же, как была В тот древний век. Перевод М. Казмичова

Песня о мае и добродетели

Весенней майскою порой Земля трепещет, оживая, — И легкомысленной толпой, Подобно ей, любовь меняя, Стремится юность удалая, Опять впервые влюблена; Моя любовь – совсем иная, Моя любовь – навек одна. Красавица своей красой Не век красуется, блистая: Клеймят безжалостной рукой Недуг, забота, старость злая; Одна цветет, не увядая, Что мною всем предпочтена; Как в ней краса всегда живая, Моя любовь – навек одна. Кто ж прославляемая мной? Знай – добродетель то святая, То нимфа, что с высот звездой Горит, влюбленных призывая: «Ко мне, ко мне! – гласит благая. — Кто любит, – тех я жду, юна. Ко мне! – взывает, не смолкая: — Моя любовь – навек одна». Властитель! Даст усладу рая Тебе, бессмертная, она, — И скажешь, душу раскрывая: «Моя любовь – навек одна». Перевод Ю. Верховского

Луиза Лабе (1522–1566)

«Живу и гибну: то горю в огне…»

Живу и гибну: то горю в огне, То в проруби тону; и сплошь страданье, И сплошь восторг – мое существованье; Мягка и жестока судьба ко мне. И смех, и плач владеют наравне Моей душой – как счастье и терзанье; Я зеленею в пору увяданья. Мой добрый час – со мной и в стороне. Так и ведет меня любовь шальная Своим путем; когда я горя жду, Вдруг радость наступает всеблагая. Едва поверю, что она – без края И без конца, как, на свою беду, Вступаю вновь в лихую череду. Перевод А. Эфрон

«Доколь, о невозвратном сожалея…»

Доколь, о невозвратном сожалея, Глаза еще способны слезы лить, А голос – не срываться и таить Рыданья, песню о тебе лелея, Покуда пальцы, струнами владея, Хранить умеют сладостную прыть, А разум – лишь тебя боготворить, Не ведая иного чародея, Живу и жить хочу; но если рок Иссушит глаз моих горючий ток, Надломит голос мой и свяжет руки, Чувств выраженье запретит уму, Смерть призову во избежанье муки: Да канет день мой в вековую тьму. Перевод А. Эфрон