Пылающий камень (ч. 2)
Шрифт:
С некоторыми людьми невозможно говорить на определенные темы. Она решила сменить тактику.
— Какая очаровательная ноша, — сказала она, глядя на малышку. Санглант смягчился. Как многие молодые отцы он страдал сентиментальностью. Она безошибочно распознала это чувство, поскольку испытывала то же самое по отношению к Хериберту. Иногда она завидовала способности Анны не испытывать никаких чувств к дочери, спокойно принимать необходимые решения, не задумываясь. Антония никогда не могла так спокойно использовать Хериберта, как Анна Лиат. — Мой сын доверял тебе, принц Санглант. И я тоже.
— Сестра Вения! — позвала сестра
— Он нам полезен, — услышала она слова Анны, входя в комнату. Анна стояла во главе стола, справа сидел Северус, за ним брат Маркус, потом сестра Зоя. Слева сгорбилась сестра Мериам, а рядом с ней сидела Лиат. Анна увидела Антонию и жестом предложила ей занять место возле Лиат. — В том, что мы можем спокойно трапезничать в зале и спать не под открытом небом, есть и доля его заслуги.
— Странно все-таки, — проворчал брат Маркус, кривя губы. — Хотя можно найти некоторое удовлетворение в том, что дитя наших врагов работает на нас. Возможно, это знак свыше.
Антония уселась возле Лиат, которая молча глядела в стену, вцепившись пальцами в украшенный слоновой костью переплет книги. Миниатюра на переплете изображала знаменитую сцену изгнания астрологов святой Валерией. Несколько дней назад Лиат стала носить золотое ожерелье — знак королевского происхождения. К слову сказать, оно шло ее медово-золотистой коже гораздо больше, чем светлой коже Анны. И хотя сознавать то, что Санглант первым догадался о происхождении Анны, было не очень приятно, не стоило пренебрегать этим знанием, даже если оно и получено не от самого приятного ей человека. Но больше всего Антонию удивляло то, что ни один из магов не интересовался ни происхождением Анны, ни причиной внезапного решения Лиат носить ожерелье.
— Ты пришел из Дарра, брат, — сказала Анна Маркусу. — Какие там новости?
— Дарр теперь не тот, что раньше, — произнес Маркус, глядя на Лиат, словно решая, стоит ей присутствовать на совете или нет. Вероятно, он счел блеск золотого ожерелья у нее на шее неприятным, но, как и другие, ничего не сказал по этому поводу. — В Дарре появилась новая сила. Поэтому я и не решился говорить через огонь.
— Что ты имеешь в виду, брат? — потребовала ответа Зоя. — Не хочешь ли ты сказать, что появился еще кто-то, способный видеть через огонь или путешествовать через каменные короны без нашего обучения?
— Грань между мирами истончается, — сказала Анна. — Я понимаю твои опасения, брат.
— В зал со священниками нужно входить незаметно. Я понял это много лет назад. — Маркус сидел прямо напротив Лиат. Он потянулся через стол и перетащил книгу к себе. Анна внимательно посмотрела на него, Лиат не произнесла ни слова. — Королева Адельхейд бежала из Дарра, когда умер ее муж, а последние оставшиеся родственники были перебиты. Но как только она бежала, в погоню за ней пустился лорд Джон Айронхед. Его происхождение спорно, мягко говоря, ходят слухи, что он незаконный сын одного из дворян. Он дослужился до капитана, а потом убил сводного брата, когда тот получил титул, и женился на его вдове, превратившись в лорда Сабины. Айронхед осадил королеву Адельхейд в Венначи. Вскоре после этого принцесса Теофану с небольшим отрядом вендийских солдат отправилась на юг через горы. Она говорила, что следует в Аосту с мирной миссией, желая передать грамоты короля Генриха госпоже иерарху. Айронхед, разумеется, сообразил, что они не случайно появились
— Неужели это правда? — вопросил Северус. — Откуда он знает, как приказывать дэймонам? Я сам в юности путешествовал по монастырям, выискивая знания о забытом искусстве магии и математики, но не сталкивался ни с чем подобным.
Брат Маркус самодовольно улыбнулся. Он закрыл книгу и поднял вверх палец, желая привлечь к себе еще большее внимание:
— С приходом весны по стране поползли новые слухи. Королева Адельхейд снова появилась на севере, и поговаривали, что сбежать от короля Джона ей помогла магия. Шли разговоры, что в круге камней видели сияние.
Даже Лиат подняла голову и изумленно на него посмотрела. Северус недовольно хмыкнул. Зоя схватилась за голову, Мериам слегка улыбнулась, хотя было непонятно, о чем она думает на самом деле. Анна просто молча ждала продолжения.
Брат Маркус буквально раздулся от гордости — судя по всему, его достоинства не слишком ценили, и теперь он наслаждался вниманием окружающих. Антония всегда считала, что гордость нельзя считать грехом, если, разумеется, человеку действительно есть чем гордиться.
— У него была книга Бернарда, — провозгласил он и уставился на остальных, чтобы насладиться произведенным эффектом.
Для Антонии слова «книга Бернарда» не значили ничего, и она просто наблюдала за реакцией остальных на это заявление.
— Нет! — воскликнул Северус. — Я думал, она сгорела!
— Слуга ничего не говорил о книге, — сказала Зоя. — Под заклинанием, которое мы на него наложили, он не мог лгать!
— Может, Бернард обладал достаточной силой, чтобы спрятать и передать ее кому-то? — спросила Мериам. Казалось, она больше заинтригована, чем сердита.
— Продолжай, — приказала Анна совершенно спокойно. Похоже, только она одна ничему не удивилась. Впрочем, как и Лиат.
— Да, книга Бернарда. Что мне оставалось делать? Я попробовал выкрасть ее, но это мне не удалось. Он защищен от магии. Я недооценил его, потому что думал, что он работает с заклинаниями, которых не понимает. Он оказался куда хитрее, чем мне казалось.
Лиат знала, о ком идет речь, но не произнесла ни звука.
Маркус вытащил из рукава свиток и помахал им в воздухе. С таким видом озорной мальчишка дразнит сестру игрушкой, которую ей до смерти хочется заполучить.
— Но прежде чем убраться оттуда, я захватил вот это. Понятия не имею, где он нашел этот свиток, но думаю, вы согласитесь, что он имеет определенную ценность для нас. — Маркус развязал ленточку и развернул свиток на столе, придерживая руками закручивающиеся края. Все склонились над свитком.
— Осторожнее, — взмолился Маркус, когда Лиат дотронулась до свитка. — Пергамент очень древний!
— Это папирус, — отозвалась она, — а вовсе не пергамент.
Сначала странные пометки смутили Антонию, но когда Мериам заговорила, ей тоже стало понято, что перед ними.