Пьющий души
Шрифт:
Может в пылу погони они не заметили, как пробежали полгорода, или просто набрели на небольшой кусок разрухи посреди большого города, но прямо перед ними расстилался пустырь. Справа и слева от проулка, по которому прибежали девочки, высились жилые пятиэтажки, вот только, ни одно окно не прорезало отштукатуренные стены. Прямо напротив них тянулся кривой забор какой-то стройки, с замершим скелетом крана и остовом дома за ним. А справа, зажатый слепой многоэтажкой и стройкой, втиснулся старый деревянный двухэтажный дом, с заколоченными крест-накрест окнами.
Похоже, другого способа выбраться отсюда, кроме как вернуться назад, не было, стоило
— Пойдем туда. Попробуем отсидеться до прихода твоего брата.
***
Деревянный дом, при внешней обшарпанности и ветхости, разваливаться пока не собирался. Дверь, к которой лишь для видимости поколотили крест-накрест две доски, открылась легко, хоть и с противным скрипом. Сейчас дом пустовал, но нижний этаж облюбовали для ночевок бомжи, а значит задерживаться здесь не стоило. В комнате справа от входа, прямо на полу, чернел след от кострища, и валялись кучи старого тряпья. Другие помещения местные обитатели превратили в помойку, завалив мусором чуть ли не под потолок.
Станислава окинула быстрым взглядом первый этаж и, даже не сбавив шага, направилась на второй. Деревянная лестница, столь же старая как дом, дышала на ладан. Ступени скрипели, перила шатались, кое-где столбики вывались, оставив квадратные ямки.
На площадку второго выходили три двери. Похоже, бомжи сюда забредали редко, мусор почти отсутствовал, и двери, пусть и не плотно прикрытые, остались на местах. Станислава толкнула ту, что справа, и шагнула внутрь полутемного коридора. Ее вела интуиция, ноги переставлялись сами собой, и голову она пока старалась не включать, а Настя просто шла, куда вели, подавленная близким присутствием преследователей. Из-под ног вывернулась и серым комком пыли пересекла комнату крупная крыса, нырнула в щель между половицами. Настя вздрогнула, отскочила в сторону. Станиславу тоже передернуло, но пересилив себя, она пересекла коридор и вошла в комнату, окна которой, по ее расчетам выходили на пустырь.
Заваленный мелким мусором и сухими листьями пол, на стенах выцветшие обои в мелкий некогда голубой цветочек, окно забитое неровными досками, посеревший потолок с заржавевшим крюком на месте люстры, и паутина затянувшая углы. Мебель отсутствовала. Лишь на обоях остались менее выцветшие пятна, повторяющие контуры шкафов, картин и дивана, которые когда-то наполняли эту комнату жизнью и уютом.
Стася пересекла комнату и осторожно выглянула сквозь щель между неплотно приколоченных досок, весь пустырь как на ладони, в случае чего, незаметно к их укрытию не подберешься. Девушка отвернулась от окна, и не сразу заметила в полумраке комнаты Настю, которая сидела, обхватив руками колени, спрятав лицо, мелко вздрагивала и еле слышно всхлипывала. Станислава подошла, опустилась на корточки рядом, провела по ее волосам, желая успокоить.
— Я не понимаю, — срывающимся голосом проговорила она, поднимая голову и глядя на Стасю. — Если Бездушные в городе, то с ними Тень. Но если
Она опять уронила лицо, зарыдала в голос.
"Истерика, — констатировала Станислава, — Как же человека надо поломать, чтобы любое нервное напряжение к слезам приводило. Тимке тоже досталось в свое время и не слабо, но он и то спокойней. А еще мне непонятно другое — почему я так спокойно на это реагирую. На всю ситуацию в целом. Тимка и Мишка у каких-то отморозков, а я будто и беспокойства не чувствую. Может мне сейчас есть за кого помимо них волноваться? И этот кто-то не взрослый пацан, а хрупкая девушка? Или я просто не до конца осознаю всю серьезность происходящего? Настя их видела вблизи, а я знаю лишь с ее слов. Знаю, что нужно бояться, но нутром еще это не ощутила."
Она провела рукой по волосам Насти, проговорила как можно более мягко:
— Настя слезами горю не поможешь. Возьми себя в руки. Нам сейчас нужны светлые головы.
Настя, похоже, не слышала, всхлипывала все сильнее.
— Да послушай же ты, — Станислава взяла девушку за плечи и резко встряхнула, так что у Насти мотнулась вперед-назад голова. — Хватит истирить. Нам нужно выбираться и мальчишек вытаскивать. Ты этих уродов лучше знаешь, может подскажешь способ? Только без геройских замашек: "я всех спасу и ласты склею"
Станислава говорила нарочито грубо, когда при истерике ласка и понимание не помогают, следует поступать более резко. А если и слова не помогают, можно стукнуть — боль отрезвляет. Похоже ее слова возымели действие, Настя взглянула более осмысленно, вытерла нос рукавом, размазала по грязным щекам слезы.
— Я думаю, нам стоит… — начала она и замолчала.
По лестнице кто-то поднимался.
***
В тишине заброшенного дома скрипели ступени, вот только в подъезд никто не входил, дверь открывалась слишком громка, ее бы услышали. Станислава быстро огляделась, подняла с пола палку, бывшую когда-то ручкой от швабры, какое-никакое а оружие. Пару раз крутанула, приноравливаясь к весу и длине, встала лицом ко входу, загородила собой Настю.
А шаги, между тем, прошуршали по лестничной площадке, по прихожей и короткому коридору, замерли у порога комнаты. Дверь тихо скрипнула, открываясь… И Настя вскочила, вынырнула из-за спины Станиславы и бросилась вперед.
— Братик!
— Стой! Это не он! — закричала Станислава.
Она не понимала, откуда эта уверенность, и даже не пыталась понять, просто действовала. Попыталась поймать Настю за руку, но промахнулась, та сама замерла на середине пути, застигнутая окриком, не понимая чему верить: своим глазам или властной уверенности, звучавшей в голосе Станиславы.
А силуэт в дверях потерял четкие очертания, контур его пошел волнами, и несколько черных щупалец метнулись к замершей девушке. Стася в два прыжка догнала Настю, оттолкнула ее, попыталась отбить отростки палкой, ручка от швабры прошла сквозь щупальца, словно сквозь дым, без малейшего сопротивления, лишь легкие завитки обозначили места соприкосновения. А затем обогнули Станиславу и вновь метнулись к Насте, которая потеряв равновесие от толчка Стаси, даже не пыталась подняться, медленно отползала, пока не уперлась спиной в стену.