Шрифт:
— Скажи мне. Ты знаешь, как делают такие вещи. Я выполню все, что ты скажешь, не бросай меня, Герт…
Совершенно обалдевший, я встаю:
— Ты ошибаешься. Я тоже не знаю этого. Я знаю не больше тебя.
Направляюсь к дверям, несмотря на его детское хныканье.
За дверью стоит она. Она все слышала.
Волосы настолько яркие и блестящие, что кажутся платиновыми…
Дивара… Неподпоясанное платье позволяет смутно разглядеть контуры совершенного тела. Во взгляде — невинность девочки, белой королевы-девочки, дочери харлемского пивовара.
Легкое, но многообещающее прикосновение к моей руке, и туда моментально
— Убей его, — едва слышно бормочет она, словно речь идет о пауке на стене или старой больной собаке, от которой пора избавиться.
Низкий вырез платья над пухлой грудью обещает солидное вознаграждение. Глаза — настолько пронзительно синие, что ужас пробирает до костей, волосы встают дыбом, сердце бьется, как барабан. Само по себе возникает видение — гора трупов, пропасть — все это может действительно произойти… Настоящая пропасть, распахиваемая пятнадцатилетней девчонкой. Приходится схватиться за перила, когда я, пошатываясь, лечу вниз, подальше от этой Венеры, Богини Дарительницы Смерти.
Мюнстер, 22 апреля 1534 года
Полное оцепенение. И тела, и разума. Я никого не узнаю: это не те люди, которые за одну ночь разбили и людей епископа, и лютеран. Мои люди, да, они последуют за мной и в ад, но я не поведу их туда: кто-то должен остаться, чтобы держать в руках Шута, Белую Царицу и их Царство Миражей.
Сделать все одному. Выбраться отсюда как можно скорее, найти выход из этой клоаки, пока не слишком поздно.
События последних нескольких дней попросту ужасают. Хотя моральный дух по-прежнему на высоте. Во время одной вылазки я захватил отряд рыцарей, пытавшихся прорваться через Юдефельдертор, и теперь мы ведем переговоры об обмене пленными. К тому же мы напрочь отбили у сторонников епископа желание заявляться под крепостную стену, оставаясь за пределами огня аркебуз, и показывать свои бледные зады с криками: «Отец, засади мне, я жажду твоей плоти!» — скверная привычка, приобретенная ими за долгие вечера кутежей и пьянства. Наших скромных познаний в баллистике хватило, чтобы всадить одному из них ядро точно между ягодиц, превратив его в лакомый кусок для бродячих собак.
Целую неделю все мужики на бастионе опорожнялись в одну бочку, которую потом откатили в епископский лагерь. Когда ее там открыли, вонища дошла даже сюда.
Вместе с Гресбеком мы организовали обучение стрельбе для всех жителей, в том числе — для женщин и детей. Кроме того, мы учим девушек варить смолу и сыпать негашеную известь на головы осаждающих. Очередность дежурств на крепостной стене распределена между всеми горожанами обоих полов в возрасте от шестнадцати до пятидесяти лет.
Я приказал повесить на каждый бастион по колоколу и звонить в него в случае пожара, чтобы мы знали, куда бежать с водой.
Мы обнаружили, что Матис составил опись конфискованного у лютеран и папистов имущества, как и опись продовольственных резервов города. Он учел все, вплоть до последней курицы и последнего яйца. Мы сможем продержаться по крайней мере год. А что потом? Или скорее, сможем ли мы сделать это?
Этого не хватит, не может хватить. Щедрыми посулами пророка паяца никого не накормишь.
Там в Нижних Землях — братья. Надо рассказать им обо всем, что произошло в Мюнстере, организовать
Но я не знаю… Не знаю, что нужно делать, — я никогда не знал этого, каждый раз выбирая не тот путь. Я лишь чувствую, что так больше не может продолжаться, что стены города и домов стали давить на меня слишком сильно, что разуму нужен свежий воздух, телу — ощущать оставшиеся позади мили дороги.
Да. Ты еще можешь сделать кое-что для этого города, Капитан Герт из Колодца.
Хотя бы помешать ему впасть в безумие, подобно его пророкам.
Мюнстер, 30 апреля 1534 года
Мой багаж легок. В старом кожаном мешке: галеты, сыр и вяленая селедка — их хватит на несколько дней, карта местности от города до Нижних Земель, полный рог пороха, который не должен намокнуть, два пистолета, которые я взял по настоянию Гресбека, и три почти истлевших и покрытых жирными пятнами старых письма, предавших Томаса Мюнцера. Реликвии, с которыми я не расстаюсь никогда, — весомые свидетельства того, что умерло и погребено под обломками несостоявшегося Апокалипсиса.
— Ты уверен, что тебе нужно идти?
Хриплый голос бывшего наемника раздается за дверью. Это тон человека, у которого нет возражений… Только вопрос, почему я не беру его с собой.
— Мы просчитались, Генрих.
— Ты хочешь сказать, с Матисом?
— Я хочу сказать — с этими людьми. — Бегающий взгляд следит за тем, как я завершаю свои приготовления. — Они хотят верить, что они святые. Они хотят, чтобы им постоянно твердили, что все пойдет как по маслу, что Мюнстер — Новый Сион и что им нечего бояться. — Проверяю вес мешка: все оптимально. — Иначе они попросту наложат себе в штаны. Ты видел, что творится за стенами? Фон Вальдек воздвигает укрепления, а я знаю: на северо-западе валят деревья. Что это значит? Военные машины, Генрих, они готовятся к осаде. Они намерены продержать нас здесь как можно дольше, по крайней мере, до тех пор, пока не прекратят слушать последнего пророка, целующего Бога в губы, и нас не поимеют окончательно. Корабли, везущие братьев-баптистов из Голландии, перехватывают на Эмсе. Они везли нам оружие и припасы. Люди фон Вальдека перекрывают границы, дороги. Есть все свидетельства этого, но никто не хочет их замечать. А они все прекрасно продумали.
Гресбек бросает на меня мрачный взгляд:
— Что ты имеешь в виду?
— Длительную осаду. Они запрут нас здесь, сжимая кольцо и выжидая: голод, наступающая зима, яростные бунты, и кто его знает что еще. Время играет им на руку. На месте фон Вальдека я бы так и сделал: нацелил бы пушки и просто сидел бы сложа руки.
Мешок на плече, Адриансон внизу, должно быть, он уже оседлал лошадь. Я пытаюсь держать себя в руках.
— Нам необходимо восстановить контакты с голландскими братьями. Нам нужны деньги, чтобы купить наемников фон Вальдека и обратить их против него. Нам надо найти безопасные пути для выхода из окружения. И в первую очередь, нам надо понять, есть ли снаружи хоть кто-то, готовый взять в руки оружие и последовать нашему примеру, или, как говорил Матис, там действительно пустыня. Нужно сделать это максимально быстро: каждый прошедший день — подарок наемникам фон Вальдека там, за стенами.