Работорговец (Русские рабыни - 1)
Шрифт:
Вместо продолжения он встал, пронес живот над углом стола, прошел к дальней стене кабинета, половину которого занимала карта-схема района Горняцка, и антеннкой сжатого в руке радиотелефона провел по извилистому ряду квадратиков.
– - У тебя на участке всякой твари -- по паре, -- не оборачиваясь, пояснял он.
– - Есть частный сектор. Это улицы Проходчиков и Стахановцев. Есть район поприличнее -- пятиэтажки. Целых десять штук по улице Крепильщиков. На первых этажах в них -- магазины, кафе, химчистка, -- после слова "химчистка" почему-то помолчал,
– - Вот, значит, так... Что еще? Ага, вот -- вторая половина участка. Это -- вся территория шахты "Пять наклонной" с постройками, шахтным двором, двумя терриконами, лесным складом и подъездными путями. Правда, шахта уже больше года как закрыта. Все пласты выработаны. Но управленческие штаты и кое-кто из работяг все еще сохраняются. Зачем, не знаю... А так, вообще-то, порушено там почти все на шахтном дворе. Короче -- сплошные руины.
Мезенцев выслушал все это стоя. Въевшаяся в кровь дисциплина подняла его, когда старший по званию встал, и заставила стоять, не шелохнувшись.
– - Есть участки получше, -- почесал Хребтовский бугристый затылок антеннкой радиотелефона.
– - Есть похуже. Считай, что у тебя -- середняк. Во всяком случае, не вокзал, не вещевой рынок и не свалка. А по населению, -повернулся к Мезенцеву, -- по населению все в норме -- не больше трех тысяч голов. Две с лишком -- в "хрущобах", остальные -- в частном секторе. А ты сам-то где живешь?
– - На Двеналке, -- ответил Мезенцев и сразу поправился: -- В смысле, в поселке "Двенадцатой-бис".
– - Да-а, далековато на службу ехать... Особливо для участкового. Но ничего. Может, со временем где в пятиэтахе квартира освободится...
– - Разрешите, Николай Иваныч?
– - проскрипела под чьей-то робкой рукой входная дверь.
– - Ну что там еще?
– - вопросом на вопрос ответил Хребтовский.
– - Притих, Николай Иваныч, -- хозяин тонкого голоска шагнул из-за шкафа в кабинет, и Мезенцев наконец-то увидел, что это майор милиции, дежурный по отделению.
– - Откуда его к нам занесло?
– - уже из кресла спросил Хребтовский.
– - Из поселка "Двенадцатой-бис", -- стрельнув глазами по неизвестному парню, нехотя ответил майор.
– - О-о! Твой земляк, Мезенцев!
– - почему-то обрадовался Хребтовский.
– - А ты его не знаешь?
– - поняв, что ответа не будет, объяснил самому себе: -- У вас же поселок ого-го какой! Там одних участковых -- не меньше десяти человек будет. Да я так понял, что ты за эти семь лет не часто там и бывал.
Мезенцев коротко кивнул. Он действительно уже многое и многих перезабыл, а те, что подросли из сопливых пацанов за четыре его года учебы и три года службы в морпехе, вообще казались только что переселившимися в поселок людьми.
– - И что же он?
– - не прекращал допрос Хребтовский.
– - Да ты говори, не бойся. Это наш новый участковый.
– - По вещевому рынку ходил. Дань собирал, -- осмелев, стал как-то выше и голосистее майор.
– - Курточники пожаловались. Они ж и без того
– - Вот гаденыш! Своей кормушки им, что ли, мало?
– - Наверно, аппетиты растут.
– - А кто прислал, не говорит?
– - спросил Хребтовский, уже по лицу майора поняв, что зря сотрясал воздух.
– - Хорошо, Николай Иваныч, что вы его додумались сразу в изолятор, а не в "аквариум", -- польстил майор начальнику.
– - "Аквариум" -- это загородка для административно задержанных, -пояснил Хребтовский Мезенцеву, хотя тому это было не так уж интересно.
– Из прозрачного оргалита. Такой бугай запросто разнесет...
– - Только это, Николай Иваныч... Ну-у, -- опять стрельнул глазами по Мезенцеву майор.
– - В общем...
– - Что там?
– - нахмурил брови Хребтовский, но левая задорно дернулась и сбила всю хмуринку.
– - Курточники ведь того... Отказываются писать заявление на него, -наконец-то выдавил из себя майор то, ради чего он, собственно, и приходил.
– - И получается, что...
– - начал Хребтовский.
– - ... Отпускать его надо, -- закончил майор.
– - А сопротивление сотрудникам милиции?
– - удивленно посмотрел Хребтовский на майора.
– - Виноват. Не подумал, -- как-то весь съежился тот.
– - Разрешите составлять протокол?
– - Давай, -- взмахом руки выгнал Хребтовский майора из кабинета, хмуро покачал головой, но жаловаться на подчиненных, которые отличались не только маленьким ростом, не стал.
– - Та-ак. Что я тебе еще по участку не сказал?
– - почесал он на этот раз антеннкой висок.
– - А-а, вот: опорный пункт!.. Кабинет у тебя в опорном пункте. Вон в той пятиэтахе, -- издалека показал на карту-схему, хотя с точно таким же успехом мог бы вообще ничего не показывать.
– - Зам по профилактике, то есть твой непосредственный начальник, в отпуске, но заявления и жалобы по твоему участку он оставил.
Хребтовский привстал в кресле, быстрыми пальцами перебрал вавилонскую башню бумаг на углу стола, выудил из ее середины, чуть не свалив все зыбкое сооружение на пол, красную папку и протянул ее Мезенцеву.
– - Ни одно заявление оставлять без ответа нельзя, -- пояснил он.
– Это в газетах сейчас можно на письма шизиков и чайников не отвечать, а мы обязаны реагировать на все. Понял?
Мезенцев развязал тесемки, заглянул вовнутрь папки, и ему еще сильнее расхотелось быть милиционером.
– - Да. Чуть не забыл, -- достал Хребтовский еще один листик из сейфа.
– - Пришла ориентировка на двух малолеток. Бежали из колонии. Обе родом из Горняцка. А вот эта, -- повернув лист на глянцевой плахе стола, показал он на правую из двух фотографий, -- проживала до отсидки на улице Стахановцев, дом тридцать три. Соответственно -- твой участок, как ты уже, наверное, понял...
"Конышева Ирина", -- прочел Мезенцев.
– - Стерва приличная, -- добавил Хребтовский, куснув ус.
– - Я ее помню еще по следствию. Она магазин ограбила, а здесь истерики метала, ангелочком прикидывалась...