Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове
Шрифт:
Профессор подождал, пока стало тихо, и заговорил уверенно, как привык говорить перед студентами:
— Я не знаю, представляют ли товарищи в Москве, что значит сооружение гидротурбины мощностью в сто, даже в пятьдесят тысяч киловатт? Очевидно, не представляют... Это потребует постройки огромного турбинного корпуса и соответствующего дорогостоящего оборудования, которое тоже придется заказывать за границей.
Профессор вопросительно посмотрел на Куйбышева и продолжал:
— Одновременно с постройкой турбинного корпуса мы должны будем позаботиться о подготовке специалистов. А их нельзя выучить
Профессор передохнул, обвел слушателей быстрым взглядом и опять посмотрел на Куйбышева:
— Прежде чем решать вопрос о том, возьмется ли коллектив Металлического за новое дело, мы должны спросить полномочного представителя Москвы: может ли Советское правительство обеспечить те условия, о которых я говорил?
— Может и обеспечит! — твердо сказал Куйбышев, вставая. — Да, мы найдем средства и построим за короткое время, с вашей помощью, новый турбинный корпус и оснастим его новейшим оборудованием. Мы пошлем за границу инженеров, техников и рабочих учиться турбинному искусству и не пожалеем на это средств. Мы купим не только чертежи средней турбины, но и самую турбину, только учитесь, осваивайте это труднейшее производство. Более того, мы готовы пригласить специалистов из лучших иностранных фирм, которые бы помогли вам в освоении трудного дела.
Профессор, все время стоя слушавший Куйбышева, развел руками:
— Извините, я не ожидал подобного ответа. Если дело будет обстоять именно так, как вы сказали, мы можем дерзнуть.
Раздались дружные горячие аплодисменты. Захлопал и Куйбышев. И как только они утихли, поднялся Киров:
— Товарищи, ваши дружные аплодисменты можно считать ответом на предложение товарища Куйбышева?
— Не только ответом, но и нашим обязательством! — пробасил директор.
Снова раздались аплодисменты.
— Хорошо. Будем считать, что этот важнейший вопрос решен без дискуссий. Практические предложения и советы передавайте руководству завода. О вашей инициативе, о вашем единодушном желании освоить производство мощных турбин товарищ Куйбышев завтра же доложит Совнаркому.
Еще два года назад в СССР был объявлен международный конкурс на изобретение синтетического каучука.
Капиталистические державы закрыли нашей стране все пути к закупкам натурального каучука. Запасы же колониального каучука, оставшиеся после революции от русско-французского товарищества «Проводник» и «Российско-Американской резиновой мануфактуры», были невелики, да и те быстро таяли... Без каучука было невозможно развитие автомобильной, авиационной и резиновой промышленности.
О конкурсе Киров узнал еще в Баку. Там среди химиков на нефтеперерабатывающих заводах много говорили об этом. Но его послали в Ленинград, где, поглощенный борьбой с «новой оппозицией» и множеством неотложных дел, он как-то забыл о конкурсе. Когда проходило большое
Сейчас, готовясь к Пятнадцатому съезду партии, Киров вспомнил об этой встрече и решил повидаться с Лебедевым, узнать, как его дела, не нужна ли помощь. «На съезде или в ЦК непременно будет поднят вопрос об искусственном каучуке. Я должен знать, что могут сделать ленинградцы для решения этой важнейшей проблемы».
Приехав утром в губком, Киров попросил секретаря созвониться с Военно-медицинской академией, разыскать профессора Лебедева и договориться о встрече...
Встреча состоялась в тот же день.
Начальник академии, пожилой, но еще бравый военный, узнав, что к ним едет Киров, вышел его встречать в вестибюль с целой свитой профессоров и врачей.
Киров со всеми поздоровался за руку и прошел в большой кабинет. Начальник сразу же начал рапортовать о положении дел в академии и предложил осмотреть хирургический корпус.
— Благодарю вас! С удовольствием, но лучше в другой раз. Сейчас я на короткое время и по другому делу... Скажите, присутствует ли здесь профессор Лебедев?
— А, Сергей Васильевич? Он был тут... — оглядывая всех, сказал начальник. — Вон, вон он в уголке сидит. Пожалуйте сюда, профессор.
Подошел высокий военный с густыми, зачесанными назад русыми волосами, с небольшой бородкой на удлиненном лице. Лицо его с красивым, высоким лбом казалось утомленным, небольшие серые глаза немного припухли и покраснели.
— Здравствуйте, Сергей Васильевич! — с улыбкой протянул руку Киров. — Я вас не видел с того совещания и даже не сразу узнал.
— Здравствуйте, Сергей Миронович. Чем могу служить?
— Приехал с вами поговорить, а вот не знаю...
— Пожалуйста, располагайтесь в моем кабинете, — предложил начальник.
— Спасибо. Но я бы хотел взглянуть, где и как работает Сергей Васильевич.
— Сделайте одолжение, Сергей Миронович. — Начальник сделал широкий жест к двери.
Но Киров взял под руку Лебедева, и они пошли вдвоем...
Лабораторией оказалась просторная, потемневшая от времени комната с простыми некрашеными столами, уставленными немудреными приборами, большими и малыми колбами, ретортами и прочим химическим оборудованием.
За столами стояли двое молодых людей.
Киров поздоровался с ними, и Лебедев пригласил его к письменному столу у окна.
— Вот, собственно, здесь мы и трудимся, Сергей Миронович.
— Да, — вздохнул Киров. — Я слышал, что вы уже давно работаете над проблемой искусственного каучука.
— Почти двадцать лет. Начал еще в девятьсот восьмом.
— Это хорошо, Сергей Васильевич. И вы верите в успех?
— Раньше были сомнения и колебания. Ведь даже знаменитый Эдисон в Америке прекратил поиски синтеза каучука.
— А вы? Вы надеетесь?
Лебедев поднялся, взял из фаянсовой ванночки темную массу, похожую на губку.
— Вот, взгляните, Сергей Миронович. Это, правда, еще не каучук, масса рыхловата и малотягуча.
Киров помял в пальцах нечто клейкое, губкоподобное и положил в ванночку.