Рагнар Чёрная Грива
Шрифт:
– Твои раны по-прежнему беспокоят тебя?
– спросил он, когда библиарий открыл глаза.
Молодой Лексиканиум прикоснулся бронированными пальцами к разорванной и плохо заживающей плоти.
– Только смущением от того, как я приобрёл их. Боль и дискомфорт бессмысленны.
'Хороший ответ', - подумал Сораил. При всей своей молодости - Мортиак всего лишь год как покинул Роту Скаутов - он был Тёмным Ангелом. Отражением стоического образа своего примарха. Даже просто стоять, закованным в керамит - означало выжить в сотне войн, которые
– Когда я умру, ты должен возглавить Четвёртый Дом, - сказал Сораил.
Мортиак наклонил голову, признавая свой долг.
– Есть вероятн...
– Избавь меня от разговоров о том, что может быть. Давай сосредоточимся на том, что будет.
– Вы - талантливый мечник, сержант.
– Довольно. Когда я умру, честь будет удовлетворена. Война между ротами будет предотвращена. Твоей задачей будет обеспечение возвращения Четвёртых на Скалу. Мы изранены, обескровлены и лишены командования. Наше время пребывания в глубокой Бездне завершилось.
– Позор падёт на всех Четвертых, - сказал Мортиак.
– Вернуться домой настолько обескровленными...
Переживаемые эмоции, словно тень, набежали на лицо Сораила.
– Нет. Это неверно, прямо и косвенно. Сражения были тяжкими, но враг повержен и полностью уничтожен. Мы потеряли восемнадцать братьев в праведной битве, это правда. Теперь их имена известны Императору Всего и Его сыну-Примарху. В этом нет позора. Мастер Аралех пал на передовой с честью, как и брат-капеллан Эктар. Только смерть Харрада покрыта брошенной тенью бесчестья, но позор его убийства ложится на Волчьего Лорда, а не на самого Чемпиона. Харрад сражался с Боевым Вождём Чёрной Гривой со всей честью, соблюдая мельчайшие тонкости ритуала.
– Да, сержант.
Сораил посмотрел в глаза младшего воина.
– Ясны ли мои слова, Лексиканиум Мортиак? Они должны быть поняты тобой правильно. Потому что, когда ты приведёшь Четвёртый Дом обратно, и предстанешь перед Командованием Ордена, твой голос должен нести только правду, облегчающую наше бремя.
– Ваши слова ясны, сержант.
Сораил пристально посмотрел на Либрария.
– Эта кампания была настоящим триумфом. Помни об этом, брат. Мастер Ордена Азраил должен в первую очередь услышать именно это.
– Я имел в виду только трагедию, случившуюся в самом конце этого крестового похода, и затмившую славу победы в нем.
– Бесспорно. К сожалению, это может быть правдой. Память нашего Ордена длинна. И это не первый случай, когда Волки нарушали Перемирие Примархов, - Сораил вздохнул, взглянув на своё отражение в серебряном клинке своего меча.
– Хотя Тёмные Ангелы сами не так уж невиновны в этих отношениях.
– Вы говорите о конкретном сражении?
Сержант снова поднял взгляд.
– Нет, всего лишь о откатывающихся и снова наваливающихся волнах прилива этого долгого противостояния. Наше стремление к безжалостной секретности работает против нас. А Волки никогда не избегали злить тех, кому
– За счёт вашей жизни.
– Я согласен с этой жертвой, брат. Есть много худших способов умереть...
– Вы знали, с чем я пришёл к вам, прежде, чем я произнёс послание. Вы знали, что Боевой Вождь Чёрная Грива принял вызов.
Лицо Сораила не отразило никаких признаков веселья, кроме небольших морщинок, появившихся возле уголков глаз.
– Этот Рагнар - варвар, плохо сдерживающий свою ярость. Но было бы весьма неразумно отказывать ему в поединке. Ты видел, как он сражался против Несущих Слово в этой кампании бок-о-бок с Мастером Аралехом. При всех своих примитивных недостатках, он отличный полевой командир и ценит жизни своих людей. Он даже принёс мне извинения, когда мы стояли лицом к лицу над телом Харрада. Редкое для Волка качество. Они ненавидят извиняться. В их культуре это признак слабости духа, но все-таки он это сделал, признавая, что допустил ошибку.
Мортиак прищурился, блеснув своими выцветшими глазами.
– Вы восхищаетесь воином, убившим Чемпиона Харрада, и сразит вас через несколько часов?
Сораил поднял бровь, выразительно показывая своё осуждение.
– Не путай признание с восхищением. Ты хотел поговорить ещё о чём-то, или только сообщить о принятии Рагнаром вызова?
– Волки спросили, где мы хотим сражаться.
– Сакристан, - не задумываясь, ответил Сораил.
– Скопление Эндимиона, по направлению к центру галактики в Пустошах Голгофы.
Темные Ангелы задолго до рождения Сораила выиграли там сражение против Легионов-Предателей. Ему нравилось думать, что его кровь прольётся на землю мира, однажды очищенного его предками.
– Будет исполнено, сержант.
– Благодарю тебя. А теперь прошу оставить меня для подготовки.
Мортиак поднялся с колен, поклонился и сделал три традиционных шага назад, прежде чем повернуться спиной к изображению Льва. Сораил услышал, как он покидает часовню, и снова остался один. Он слушал песнопения слуг-рабов, в которых они воспевали павшего Чемпиона и деяния его жизни.
'Через несколько часов, - подумал он, - они будут петь обо мне'.
IV
Сакристан вращался в безмолвии космоса. Пограничный мир по всем признакам, которыми человечество определяет такие вещи. Его мирное спокойствие было следствием изоляции, но и она оказалась миражом, исчезающим, стоило только погрузиться в атмосферу планеты. Погода на Сакристане постоянно менялась, и пусть она не была полностью враждебна к человеческой жизни, но и не способствовала ее поддержанию.