Рагнар Чёрная Грива
Шрифт:
Рагнар снова промолчал, не говоря ни слова.
– Позора, случившегося в последний день, недостаточно, чтобы затмить славу предыдущих месяцев, Чёрная Грива. Я разочарован в тебе, это правда. Но отвращения не испытываю. А вот если бы ты проиграл войну, а потом оскорбил Тёмных Ангелов... Был бы совсем другой разговор, и в другой обстановке, клянусь.
– Да, мой ярл.
– И ты прекрасно знаешь, что должен завершить обещанный поединок с честью, чтобы ни случилось. Ты сразишься с Тёмным Ангелом... Сораилом, кажется?
– Да, мой ярл.
– Что ж. Наши двоюродные братья с Калибана
– Да, мой ярл.
– 'Да, мой ярл', - передразнил молодого воина Берек, точно воспроизведя безжизненный тон Рагнара.
– Щенок, посмотри, что ты сделал с 'Верегелтом'.
– Он кивнул на изображение двух кораблей, застывших на оккулусе.
– Как будто на моем экране не хватает других страданий.
– Меня печалит, ярл, что я добавил тебе проблем.
Эти слова вызвали у Берека приступ смеха, глубокого, низкого, словно рычание медведя. Светлые волосы ярла были заплетены в множество коротких кос, обрамлявших лицо, казавшееся высеченным из бледной скалы. Без сомнения, он был уродлив, и улыбка, расколовшая его лицо, не добавляла ему красоты.
– Оставь свой сарказм при себе, щенок. Это серьёзно, и моё терпение заканчивается.
Рагнар снова посмотрел на израненный 'Верегелт', рядом с которым плыл некогда потерянный в бездне 'Барионикс'.
– Что с кораблём Расчленителей?
– Я пока не установил это. Мы нашли его десять стандартных дней назад, после того, как выслеживали его больше месяца. Слово с Клыка дошло до нас вскорости после этого, - Берек покачал головой, и амулеты, вплетённые в его косы, загремели о наплечники. Следующие слова он произнёс очень низким тихим горловым голосом.
– Они посылают Убийцу.
– С Родного Мира?
– Рагнар не ожидал такого сюрприза. Фенрис был в четверти галактики отсюда. Чтобы достичь их флота, Волчьему Жрецу потребуются месяцы.
– Нет. Убийца был вместе с Великой Ротой Красной Луны, сражавшейся у границ Бледных Звёзд. Ярл Гуннар получил приказ доставить к нам Убийцу, а затем вернуться обратно. В одиночку, - в голосе Берека не было недостатка в неодобрении.
– Убийца останется с нами, чтобы советовать.
– Э... Это великая честь, - заметил Рагнар.
– Это что? Редкий пример такта из твоих уст, Кровавый Коготь?
– Это чудесный день, в конце концов, сир.
Но Берек не улыбнулся.
– Мне все это не нравится, Чёрная Грива. Ни неудача найти этот обломок кораблекрушения, ни присутствие Убийцы. А меньше всего мне нравятся цвета, в которые раскрашен корпус этого боевого корабля. Конец Чести случился задолго до твоего рождения, младший брат, но в тот день мы все увидели истинное 'я' Расчленителей. Я бы скорее доверился Острому Языку при игре в кости, чем этим падальщикам, которых сводит с ума вкус крови.
Рагнар почувствовал себя пленённым. Вряд ли кто-то из его братьев видел когда-либо лорда Берека Громовой Кулак, ведущего беседу и спокойно созерцающего космос. Младший воин сохранил молчание, дождавшись продолжения слова Волчьего Лорда.
– Сказано, что Чёрные Корабли Инквизиции посетили Родной Мир
Рагнар почуял, что его колени подгибаются при упоминании Первого Высокого Ярла, Бьорна Брата Русса, прозванного родичами и братьями 'Разящей Рукой'.
– Я никогда не слышал об этом Инквизиторе.
– Немногие слышали, да. Особенно в этом столетии. Но её имя произносят вместе с проклятиями, если произносят вообще. В последний раз, когда её видели глаза лояльных Империуму воинов, она сражалась на стороне Расчленителей. Видишь?
– Берек сгорбился, и сплюнул на палубу, то ли от отвращения, то ли чтобы отогнать неудачу. Рагнар был не уверен.
– Это проклятый Орден. Всё, к чему они прикасаются, становится для них плохим. Каждая наша с ними встреча заканчивается сломанными клятвами и пролитой кровью.
Молодой воин, всё ещё остающийся внутри Кровавым Когтем, несмотря на своё быстрое возвышение до Волчьего Стража, знал, что его лорд крайне редко ищет понимания у других. Особенно у тех, кто не так давно опозорил себя. Рагнар наградил своего ярла долгим проникновенным взглядом, приблизившись в своих словах к грани, за которой начинается неуважение.
– Ты боишься, что этот корабль - ещё одно чёрное знамение, - рискнул произнести он полуутвердительно.
– Я ничего не боюсь, - ответил Берек. В этот момент Рагнар ощутил любопытную двойственность: в голосе его лорда звучал вызов и одновременно фальшь. Берек мог не бояться ничего из того, что у обычного человека вызвало бы ужас. Но, как и многих Волков, в последний год угроза темных знамений заставляла его тревожиться и колебаться. С тех пор, как небо Фенриса стало чёрным.
– Прости мне мой бедный выбор слов.
Берек фыркнул.
– Знамения везде. Может, это и есть страх, а? Как может кто-то из нас узнать его вкус, даже если бы это было так?
До затмения солнца Фенриса ни один из Волчьих Лордов никогда не сказал бы этих слов. Теперь же сомнение проникло в кровь Ордена, и оно было угрозой, слишком коварной, чтобы с ней можно было бороться. Чтецы рун и говорящие с духами заразили каждую из Великих Рот Эйнхерии тьмой, которую не могло уничтожить никакое сражение.
Столкнувшись с молчанием своего родича, Берек продолжил говорить, испустив ворчащий вздох.
– Каждый провидец, шаман и жрец внутри Клыка говорит нам, что мы должны быть бдительными. Потому мы смотрим так, как они хотят. Они поют панихиды Рассвету Конца и приходу Времени Волка. Потому мы слушаем и внимаем. Теперь скажи мне, Чёрная Грива, почему мы должны разбираться с этим кораблём, сбившимся с пути? Почему просто не уйти, и не оставить его гнить в пустоте?
Испытание было не слишком изощрённым, но Рагнар решил воспользоваться редкой возможностью так или иначе дать совет своему Лорду. Он ответил сразу, и говорил правду, не издеваясь.