Ранние славяне

Жих Максим Иванович

[20] Об именьковской культуре см.: Старостин П.Н. 1) Памятники именьковской культуры; 2) Именьковские могильники // Культуры Восточной Европы I тысячелетия; Васильев И.Б., Матвеева Г.И. У истоков истории самарского Поволжья; Матвеева Г.И. 1) Этнокультурные процессы…; 2) Некоторые итоги изучения…; 3) Среднее Поволжье в IV-VII вв.: именьковская культура. Самара, 2004; Седов В.В. 1) Очерки по археологии… С. 49-65; 2) Славяне. С. 245-255.

[21] Яжджевский К. О значении возделывания ржи в культурах раннего железного века в бассейнах Одры и Вислы // Древности славян и Руси. М., 1988.

[22] Седов В.В. 1) Славяне в раннем средневековье. С. 195; 2) Славяне. С. 253-254.

[23] О сходстве именьковских и волынцевских

памятников см.: Генинг В.Ф. Селище и могильник с обрядом трупосожжения добулгарского времени у с. Рождествено в Татарии // Материалы и исследования по археологии СССР. М.; Л., 1960. Вып. 80; Смирнов А.П. Некоторые спорные вопросы истории волжских болгар // Историко-археологический сборник. М., 1962. С. 160-168; Щеглова О.А. Проблемы формирования славянской культуры VIII-X вв. в Среднем Поднепровье (памятники конца VII – первой половины VIII вв.). Автореферат. канд. дисс. Л., 1987. С. 10; Седов В.В. 1) Очерки по археологии… С. 59-63; 2) Славяне в древности. С. 315; 3) Славяне в раннем средневековье. С. 193-194; 2) Славяне. С. 253-255.

[24] Старостин П.Н. Памятники именьковской культуры. С. 31-32; Смирнов А.П. Некоторые спорные вопросы… С. 160-168.

[25] Седов В.В. 1) К этногенезу волжских болгар // Российская археология. 2001. № 2. С. 5-15; 2) Славяне. С. 255; Галкина Е.С. Номады… С. 341.

[26] Напольских В.В. 1) Протославяне в Нижнем Прикамье в середине I тыс. н.э. Данные пермских языков // Христианизация Коми края и её роль в развитии государственности и культуры. Т. II. Филология. Этнология. Сыктывкар, 1996; 2) Балто-славянский языковой компонент в Нижнем Прикамье в сер. I тыс. н.э. // Славяноведение. 2006. № 2; Napolskih V.V. Die Vorslaven im unteren Kamagebiet in der Mitte des I. Jahrtausend unserer Zeitrechnung: Permisches Sprachmaterial // Finnisch-Ugrische Mitteilungen. Bd. 18/19. Hamburg, 1996. P. 97-106. См. также: Насибуллин Р.Ш. К проблеме этнической принадлежности носителей именьковской археологической культуры // Вестник Удмуртского университета. 1992. № 6.

[27] Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян. Лингвистические исследования. М., 2002. С. 5-8; 15-17 и др.

[28] При этом нельзя не отметить, что конкретные наблюдения В.В. Напольских несколько диссонируют с его общими выводами, связанными с тем, что этот учёный является сторонником гипотезы о выделении [пра]славянского языка из макробалтского ареала: он ясно установил лексические заимствования из некоего [пра]славянского диалекта, носителей коего можно достаточно уверенно отождествить с «именьковцами», в пермских языках, которые относятся ко времени до распада пермской языковой общности – до середины I тыс. н.э., однако, как бы «испугавшись» собственных выводов, которые идут вразрез с разделяемым им общим взглядом на славянский глоттогенез, учёный делает ряд оговорок о «балто-славянской общности» и соответствующей природе «именьковского языка», которые мало связаны с его конкретными наблюдениями. Отсюда и двойственность в выводах. Конкретные материалы, собранные В.В. Напольских, ясно указывают на [пра]славянский характер языка «именьковцев», что учёный и констатирует, называя «именьковский язык» языком «близким (и лингвистически, и, очевидно, географически) к праславянскому, но не идентичным ему». То же самое можно было бы выразить короче и яснее: один из [пра]славянских диалектов.

Вопрос о существовании «балто-славянской общности» в высшей степени дискуссионен. После работ О.Н. Трубачева (Трубачев О.Н. Этногенез и культура…) ясно, что, скорее всего, она носила не исходный, а «вторичный» характер и являла собой сближение двух изначально разных индоевропейских диалектных групп. Гипотеза же о выделении [пра]славянского языка из макробалтского ареала и вовсе встречает на

своём пути непреодолимые трудности и на данном этапе может быть отвергнута (Там же). Учитывая все эти моменты, следует не подводить факты под один из гипотетических вариантов решения «балто-славянской проблемы», как это сделал В.В. Напольских, а в каждом конкретном случае просто опираться на конкретные факты. В нашем случае, фактом будет то, что «именьковский язык» представлял собой один из диалектов [пра]славянской языковой группы. В данном контексте даже не принципиально, была ли «балто-славянская общность» или нет: в любом случае, «именьковский язык» относился к её «славянской», а не «балтской» «части» – к той диалектной группе, из которой развились позднейшие славянские языки. А уж сформировалась эта ([пра]славянская) диалектная группа в рамках «балто-славянского континуума» или была одной из частей, составивших его за несколько столетий до того – не принципиально.

На основе собранных В.В. Напольских конкретных материалов мы можем достаточно уверенно говорить о диалектном [пра]савянском характере языка именьковцев. Всё остальное (рассуждения о «балто-славянской общности» и т.д.) – уже «наносное» и зависит от общего взгляда на ход славянского глоттогенеза.

[29] Мы считаем, что говорить о собственно славянах можно лишь с момента утверждения в славофонном мире этого названия, что, очевидно, произошло не сразу (Трубачев О.Н. Этногенез и культура… С. 9-10). До этого момента корректнее говорить о [пра]славянах – славофонах, ещё не называвших себя славянами.

[30] Именно этим и объясняется, видимо, наличие в «именьковском языке» ряда «дополнительных» балтских изоглосс – это диалектная особенность данного «языка», связанная, вероятно, с тем, что в сложении именьковской культуры могли принять участие и собственно балтские (в смысле балтоязычные) группы (это вполне возможно, учитывая, что к сложению именьковской культуры привели несколько миграций из пшеворско-зарубинецко-черняховского ареала, в число которых могли попасть и балты), постепенно слившиеся там со славянами и давшие «именьковскому языку» названные «балтизмы» (если заимствование последних связано именно с именьковской культурой, а не являет собой чего-то отдельного, что также возможно).

[31] Учитывая то, что, по мнению ряда археологов, именьковцы на рубеже VII-VIII вв. мигрировали на юго-запад и стали основой волынцевской культуры, возможно, изучение диалектов Левобережной Украины может что-то дать для реконструкции черт «именьковского языка», отличавших его от синхронных ему других [пра]славянских диалектов (равно как и дальнейшее выявление заимствований из него в языках народов, предки которых жили некогда по соседству с «именьковцами», что было начато В.В. Напольских).

[32] Седов В.В. Очерки по археологии… С. 64-65.

[33] О возможных языковых контактах славян и венгров до переселения последних на Дунай см.: Munkácsi B. A. Magyar-sláv etnikai erintkezës kezdetei // Ethnographia. Budapest, 1897. T. 8. P. 1-30; Рот А.М. Венгерско-восточнославянские языковые контакты. Будапешт, 1973; Хелимский Е.А. Изучение ранних славяно-венгерских языковых отношений (Материалы и интерпретация. Вопрос о этноязыковых контактах венгров с восточными славянами) // Славяноведение и балканистика в странах зарубежной Европы и США. М., 1989. С. 184-198.

[34] Седов В.В. Очерки по археологии… С. 65.

[35] Там же.

[36] Иванов В.В., Топоров В.Н. О древних славянских этнонимах (Основные проблемы и перспективы) // Из истории русской культуры. Т. 1. (Древняя Русь). М., 2000. С. 415.

[37] [Ковалевский А.П.] Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. Перевод и комментарий / Под редакцией академика И.Ю. Крачковского. М., 1939. С. 55.

[38] [Ковалевский А.П.] Путешествие Ибн Фадлана на Волгу. С. 78.

[39] Там же. С. 86.

[40] Там же. С. 55.