Ранняя осень
Шрифт:
– Не приставали, не заявляли своих прав, отстали, держались подальше выбирайте любую фразу, какая вам ближе. Но я хочу избавить его от вас.
– И чтобы я посылал ему деньги?
– Да.
– И все?
– Да.
– И ничего для себя?
– Нет.
– Сколько я должен ему посылать?
– Плату за обучение, за комнату, питание, плюс расходы.
– И сколько это будет?
– Мы вам сообщим.
– Я же тоже деньги не печатаю, понимаете?..
Я
– Ты что, старая крыса, еще торговаться будешь? Черта с два! Сделаешь, что тебе сказано, или тебе крышка. Во время одного из твоих поджогов погибло два человека. А это уже умышленное убийство, понятно тебе?
– Я не...
Я грохнул по столу кулаком и наклонился к нему еще ближе. Теперь мое лицо было всего сантиметрах в пяти от него.
– Кончай прикидываться дурачком, еще одно "я не" услышу, сгниешь, скотина, за решеткой.
Я замолчал, подумав, что, наверное, немного перегнул палку, когда стукнул кулаком по столу. Но, похоже, нет. Он весь сжался, словно складной стул.
– Хорошо, хорошо. Конечно. Я все сделаю.
– Еще бы ты не сделал, - проревел я.
– И запомни, будешь плохо стараться, и глазом моргнуть не успеешь, как сядешь за убийство первой степени. Но сначала я лично разорву на две половины твою паршивую задницу.
– Хорошо, хорошо, - залепетал он.
– Хорошо. Сколько нужно для начала?
– Я пришлю счет. А если после моего ухода тебе вздумается позвонить и попросить Гарри Коттона, чтобы он меня убил, ты будешь сильно разочарован.
– Нет-нет, я и не думал даже.
– Счета оплачивать сразу по получении, - отрезал я.
– Да-да, конечно. Сразу по получении.
Я круто повернулся и вышел из кабинета. Подождал минуту и снова распахнул дверь. Джакомин висел на телефоне. Увидев меня, он сразу же бросил трубку.
– Ну да, нетрудно было догадаться, - сказал я.
– Лучше не надо, Мэл. Иначе суд можно будет провести и в столице. А уж после него никакой амнистии не жди.
Он молча смотрел на меня. Я оставил дверь открытой и, не оглядываясь, вышел из конторы.
Теперь нужно было побеседовать с Пэтти Джакомин. Ее Стивен жил в Бостоне, в Чарлз-ривер-парк. Я остановил машину на Блоссом-стрит и прошелся пешком.
Мне открыла Пэтти. Стивен тоже сидел дома. Он был одет в голубую рубашку "Ливайз", выгоревшие джинсы и высокие мокасины. На шее висел тонкий кожаный ремешок. Он сидел в кресле, держа в руке огромный стакан.
– Что вам здесь надо, черт бы вас подрал?
– спросила Пэтти, пропуская меня в дом. В руке у нее был такой же стакан, как и у Стивена.
– О Боже, это, похоже, у вас семейное.
– Что?
– Такое приветствие.
– Так что же вам
– Нужно поговорить. Наедине.
– От Стивена у меня секретов нет.
– А по-моему, все же есть. Не думаю, что вы много рассказываете своему диско-мальчику о поездках в Нью-Йорк.
– Что, простите?
– Пэтти чуть вскинула голову.
– Мы можем хотя бы пять минут поговорить наедине? Она ненадолго замолчала, потом кивнула:
– Конечно, если вы настаиваете. Стивен? Ты...
– Конечно, дорогая, - быстро ответил он.
– Если понадоблюсь, я буду в спальне.
Я еле удержался, чтобы не отпустить какую-нибудь колкость. Я прошел через комнату и встал возле нее. Отсюда Стивен не мог услышать наш разговор.
– Что вы делаете, мерзкое животное, - тихо прошипела Пэтти.
– Ничего. Просто говорю вам, что знаю о ваших ежемесячных путешествиях в нью-йоркский отель "Хилтон", где вы трахаетесь с первым, кто подвернется под руку.
– Гнусный ублюдок, - все так же тихо прошипела Пэтти.
– Ага, - улыбнулся я.
– Значит, поняли, что к чему?
Она покраснела и замолчала, не в силах вымолвить ни слова. Потом поднесла стакан к губам и сделала большой глоток бренди.
– Я уже имел беседу с вашим мужем, - продолжал я.
– Для него у меня тоже нашлись подарки. Мы решили, что он не трогает Пола и оплачивает его счета, а я держу рот на замке. Вам же я предлагаю гораздо более выгодные условия: вы просто не трогаете Пола, а я держу рот на замке. Вам даже не придется ничего платить.
– А что за подарки вы приготовили Мэлу?
– Давайте лучше вернемся к нашим баранам, милочка.
– И все же?
– Это не ваши проблемы. Ваши проблемы в том, чтобы либо согласиться с тем, что я вам предлагаю, либо смириться с тем, что я сейчас пойду в спальню и немножко поболтаю с вашим диско-мальчиком.
– Не называйте его так. Его зовут Стивен.
– Так вы отстанете от Пола?
– От собственного сына?
– Именно. Ну так что?
– Что значит "отстанете"?
– Это значит позволите ему уехать учиться, проводить каникулы у меня или там, где ему захочется, не будете делать никаких попыток заявлять в суд свои права на него или заставлять его жить с вами или вашим мужем.
– О, Боже, и за все это вы не станете рассказывать о каком-то одном неблаговидном поступке?
– О ежемесячных неблаговидных поступках. О ежемесячных случайных связях - наугад, с кем попало. И возможно, еще и на почве психического расстройства. Я бы на вашем месте обратился к врачу. И еще. Если вы не сделаете то, что я говорю, вы не получите от своего мужа ни единого цента, ни алиментов, ничего.