Рапсодия под солнцем
Шрифт:
— Да не нужны мне яйца! — выпаливает, но поняв, как это прозвучало, тушуется и добавляет: — Куриные, я имею в виду. Просто не фиг портить еду, она может и закончиться. Я знаю, что у тебя есть деньги на яйца, но я просто прекрасно помню каково это — жить совсем иначе.
— Хорошо. Я подарю тебе десяток кур-несушек и одного петуха.
— Нет! Ниррай! Пожалуйста, не надо! Мне не нужны никакие звери и птицы!
— И вот как с тобой? Мне подарков не дарит, от меня не принимает… — вздыхаю тяжко-тяжко и затягиваюсь, выпуская дым в сторону.
— Ты прав…
— Так значит что, всё-таки кур? Покупаю? — воодушевленно вскрикиваю, но, заметив его взгляд, хохотать начинаю. Забавный он такой.
— Никаких кур, Ниррай! Даже не думай! И так в нашем балагане как в курятнике!
— Одну? Давай хоть парочку? О, знаю! Страуса! Он такие яйца несёт, что тебе точно хватит!
Рычит и, притянув меня к себе за затылок, рот поцелуем затыкает. Ну и ладно, так тоже хорошо. А птичку я все равно куплю!
Часть 38. Мальчик-фея!
Ирсан
Так странно вернуться в этот дом… вроде и жили мы тут совсем недавно, а сакура уже отцвела, и ощущение, что десятилетия прошли, и я совсем другой.
Нам повезло — за то время, что нас не было, дом так никому и не сдали. Более того, тут и вещи все наши сохранились. И фотографии, что все также висят на стене.
Торможу около них, в лица вглядываясь. А ведь все эти люди ещё не знают, что поставок новых тел больше не будет. Даже отец Ниррая пока не в курсе. Как скоро они узнают? И когда смогут на нас выйти?
Аш подходит сзади, обнимая, и, положив подбородок на плечо, тоже в лица вглядывается.
— У нас будут проблемы, как думаешь? — спрашивает, и я накрываю его руку своей, чуть сжимая.
— Вероятно. Но разве мы можем без проблем? Тогда будет скучно…
Может, есть смысл самим сделать первый ход, ещё до того, как на нас выйдут? Например, предать историю широкой огласке. Надо с Нирраем, что ли, посоветоваться. Он вроде неплохо разбирается в том, как хайпить на прессу. Это я раньше думал, что он просто сам по себе такой, богатый наследник без этических норм. И лишь теперь, когда мы живём вместе, а СМИ не унимаются, до меня доехало, что это у него такой способ эпатажа, чтобы отвести внимание от настоящего, личного.
— Скука — это точно не для нас. Сфоткаешь меня голым на вулкане? А то он не особо интересный оказался, так хоть что-то занимательное останется, — Аш улыбается, а я, повернувшись, целую его в губы. Сладкие и такие любимые. У меня уже целая коллекция в стиле ню: Аш на закатном пляже, Аш у водопада, Аш на черных простынях, Аш на крыше и даже на пальме. Теперь ещё и у вулкана будет. А я только рад. Надо будет как-нибудь Бали попросить нас вдвоем пофоткать. Уже вижу эту порнофотосессию, которая точно закончится очень интересно.
— Только сначала надо поесть. Помнишь парня-«пиццу»? — тоже улыбаюсь и щекой о него потираюсь.
— Конечно. Навестим?
— Ага. У меня от него такие воспоминания приятные…
Даже жмурюсь от удовольствия. Хороший был мальчик. На всю жизнь запомню.
— Кто бы мог подумать, что он поможет
— Думаю, рано или поздно мы бы и сами поняли. Но ему, за то, что приблизил этот чудесный момент, я все равно благодарен.
***
Мальчишку мы нашли быстро, правда оказалось, он не спит. Что и логично, день ведь. Сидит один (что нам на руку) на лавочке в палисаде и активно что-то пишет стилусом в планшете. Кстати, не такой он и мелкий, как мне в тот раз показалось — плюс-минус моего возраста. Вроде.
— Что делать будем? — спрашиваю тихонько у Аша, что рядом со мной на крыше лежит, прячась. — Обездвижить и в кусты?
— Перепугается, наверное… Но как вариант.
— А мы ему сразу кусь приятный, и ему понравится!
Аш меня чмокает и кивает. Сказано — сделано.
Осмотреться, дождаться, когда вокруг никого… готово! В мгновение ока оказываемся рядом и, пока он ещё понять не успел, что в ступоре, сразу в кусты.
Протягиваю Ашу чужое запястье, а он мне — второе.
А кровь совсем не такая вкусная, как мне запомнилось, у Бали намного вкуснее. Но я все равно урчу от удовольствия и посылаю парню благодарность. Надеюсь, ему сейчас не менее приятно, чем нам.
Мы меняемся запястьями, чтобы залечить ранки, и, поцеловавшись, относим паренька назад. Краем глаза замечаю, что тот в планшете какую-то математическую схему выводил. Но я чувствую, сейчас ему потрясающе, по связи передается.
Мы сбегаем с чужого двора держась за руки и, уже сняв ступор с парня, слышим удовлетворённый стон. Хорошо, когда ты умеешь кусаться не больно — это делает охоту гораздо интереснее.
— Ирс, а ты сходишь со мной?.. — спрашивает так неуверенно, что даже торможу и в глаза его заглядываю. А он потерянный такой, как котенок, которого мамка бросила.
— Аш, ты действительно думаешь, что я мог бы тебя отпустить одного? Конечно схожу. А хочешь, прямо сейчас? Чтобы дальше уже просто отдыхать, наслаждаясь фотосессией и приятными воспоминаниями. О! А ещё говорят, тут, в центральном городе, продают обалденное мороженое. В больших рожках, три в одном, политое сразу и сиропом, и горячим шоколадом, из-за чего пломбир тает, и надо его быстро-быстро съесть — до того, как остынет. Я читал, что самый прикол именно в этом сочетании горячего и холодного.
Аш меня обнимает и на руки запрыгивает. Нравится ему на мне висеть. А мне нравится, что я могу так легко его носить. В бытность человеком, я не был особо физически развит, и, как бы ни хотел, тогда у меня бы так не получилось, а сейчас… здорово быть сильным!
— Да, давай сходим. А потом только мы и чудесные несколько дней наедине.
Так как я не имею ни малейшего понятия куда лететь, Ашу приходится с меня слезть, и дальше мы движемся просто держась за руки.
Приблизившись к кромке «зеленого моря», Аш немного замедлился, так что кровь с ароматом шашлыка и хвои я смог почуять ещё до того, как мы подлетели к небольшому, но на вид очень уютному деревянному домику, что стоял совсем один в окружении деревьев.