Рапсодия в тумане
Шрифт:
Стоит мне добраться до его уха и лизнуть маленькую, аккуратную мочку, как Аш сдается. Выдыхает шумно и, перестав подпирать лбом подушку, приподнимает голову, чтобы поймать мои губы своими, сразу утягивая в поцелуй. Его руки забираются под футболку, гладят живот, отчего меня всего аж потряхивает. Хочется большего. Я плохо понимаю, чего конкретно, но этого мало.
Аш говорит, что это «не настоящее», «не наше», но я не чувствую в себе сейчас ни жажды крови, ни желания пойти вот так же пообжиматься с кем-то еще, да даже с тем парнем, у которого кровь пахла пиццей. Только вот… а что если так только
— Аш… — выдыхаю я, прервав поцелуй, и подаюсь бедрами вверх, тормозя этим его руку, что спустилась к застежке на джинсах, зажимая ее меж наших тел. Только от этого движения в паху искра удовольствия такая, что приходится глаза прикрыть, проглатывая стон. Надо спросить… — Ты не хочешь… именно со мной?
— Я не думал об этом ранее… — отвечает медленно, растягивая слова и утыкаясь лбом в мое плечо. — Я больше переживаю, что ты пожалеешь.
— А ты… пожалеешь?
Отрывается от плеча и в глаза мои смотрит. И все бы ничего, но у него сейчас зрачки на полрадужки. Интересно, мои такие же, или за линзами не видно ничего?..
— Я не буду о тебе жалеть, — говорит настолько серьезно, насколько это возможно в данной ситуации , и я вижу: хочет. Действительно хочет, и не кого-то там, а меня.
Расслабляюсь, опуская бедра обратно на кровать, и запускаю руки в его волосы, чтобы вновь целовать, еще и еще. Если бы не та капелька, окрасившая его губы в алый, я бы никогда не решился на подобный шаг, более того, я бы даже вряд ли о таком подумал. И совсем не потому, что мне Аш не нравится внешне, напротив, он как идеальный мальчик с картинки, которой можно любоваться, но не касаться: он не для всех, а лишь для избранных. Зачем думать о том, что никогда не будет тебе доступно? Я же не избранный. Это ж просто я, как я мог понравиться кому-то типа него?.. Грустно, что все из-за крови…
Но печальные мысли вмиг улетучиваются из головы, не до них сейчас. Аш резко расстегивает мои джинсы и оттягивает вниз резинку трусов, из-за чего мой перевозбужденный член, освободившись, дергается с такой силой, что даже живота моего касается. И тут Аш накрывает его ладонью, и я вскрикиваю восторженное:
— Да-а-а…
Аш обхватывает мой член, отчего перед глазами искры, чуть приподнимает и медленно ведет ладонью вниз, к основанию, и вверх, из-за чего я скулить готов. Медленно, чертовски медленно…
Его слегка толкает мне навстречу, и я слышу хлопок — Аш убрал крылья, которые лично мне вот совсем не мешают. Мне даже клыки не мешают целоваться, все так правильно, так естественно, будто по-другому и быть не может.
Аш отстраняется, вставая передо мной на кровати на колени, и стягивает с себя кофту, и в этот раз я не отвожу взгляд, это теперь не нужно. Я позволяю себе с удовольствием рассматривать его гибкое, стройное тело, гладить оголившиеся бока и даже приподняться, чтобы оставить летящий поцелуй на ключице.
Откинув кофту на пол, он начинает поспешно меня раздевать, и я помогаю как могу, стараясь не думать о том, что, по сравнению с ним, мое тело выглядит убого. Почему я не слушал Ивашку, когда тот уговаривал меня вместе с ними бегать подтягиваться на детскую спортивную площадку? Считал это глупостью несусветной,
Я и привел, прикрыв все яркими картинками. Теперь понимаю, насколько это глупо было…
Но Аш будто не замечает нашего дикого контраста — обнажив меня полностью, стягивает джинсы и с себя, и, уже голый, опять ложится сверху, сразу целуя, оглаживая везде. И я льну к нему, тоже глажу, расстраиваясь из-за того, что ладони, проходясь по его спине, больше не встречают крыльев. Не говорю об этом, так как понимаю, скорее всего, ему так удобнее, но мне хотелось бы, чтобы он не прятал свою суть. Вместо этого прохожусь ногтями там, откуда они должны расти, а в это время одна его рука спускается к моему бедру. Аш придерживает меня за бок и качается, потираясь членом о мой, пронзая разрядом удовольствия. Не могу больше терпеть, спустив руку, я сам обхватываю оба наших члена, и хоть ладони явно для этого не хватает, я все равно простанываю от облегчения и веду рукой по стволам, даря нам двойное удовольствие.
Аш тянет меня набок, и я повинуюсь, и звучно выдыхаю, когда он тоже присоединяется ко мне, обхватывая стволы своей ладонью с другой стороны.
Божественно.
Целую его шею, плечо, синхронно с ним ласкаю наши члены, а когда начинаю слышать, мелодичные, красивые стоны Аша, понимаю, что все делаю правильно. Я больше не стараюсь повторить за ним, делаю так, как нравится мне самому, когда я один: ласкаю большим пальцем его головку, сжимаю то чуть сильнее, то слабее, нежно, слегка надавливая, прохожусь ногтями по спине. А потом мы как-то вместе, не сговариваясь, одновременно увеличиваем скорость, и я совсем перестаю соображать, что делаю, все смешивается в ураган удовольствия, стонов, хаотичных поцелуев, соприкосновений.
Оргазм приходит постепенно, но изливается с таким концентрированным кайфом, какого я никогда не испытывал, удовлетворяя свои потребности самостоятельно. Аш вскрикивает и, с силой сжав мое бедро, следует за мной, смешивая нашу сперму, а я ловлю его крик, целуя. Это всегда настолько чувственно или только с ним?
Целую его немного лениво, поглаживая спину, но вот он коротко мурлыкает и, отстранившись, улыбается. А я расслабляюсь. Это же значит, что он не жалеет, да?..
— По идее, тот, кто главный, тот и заботится после, но я пока не готов… Совсем. Давай полежим немножко?
Трусь щекой о его плечо, чувствуя, как он меня обнимает, и, сам того не ожидая, понимаю, что полон энергии, будто заряжен всклянь. Интересно, это из-за крови или из-за оргазма?..
Обнимаю его в ответ и, сжав посильнее, подхватываю, взлетая. Я никогда не делал это без толчка, но у меня получается!
— О, ура, главный ты, — выдает Аш, повиснув на мне ленивым котиком, на что я улыбаюсь.
— Разве не все равно? Зачем нужны правила?
И, не ожидая ответа на риторический вопрос, несу нас в душ, где смываю с обоих сперму, ни на секунду не переставая получать от всего удовольствие. Аш тоже явно балдеет, жмется ко мне, ленится, отказываясь лишний раз шевелиться. И лишь когда я переношу нас обратно на кровать и скидываю на пол одеяло, уточняет: