Рапсодия в тумане
Шрифт:
Нужная тара находится в соседнем шкафчике и я, достав самую большую, показываю ее Ирсу, улыбаясь, и говорю:
— На всех хватит.
А Ирс довольный, что нашел лук и моркву, показывает мне их.
— Давай мясо поставим варить, и за крапивой. Не знаю почему, но мать всегда сначала мясо закидывает.
Кладу кусман в кастрюлю и, залив водой, ставлю на плиту, щелкая кнопкой.
— А много крапивы-то надо?
— Не знаю. Я же ее ел, когда она уварилась уже. Ну так… — Ирс неопределенно машет морковкой, и я киваю.
— Ты тогда помой все, а я быстро, — чмокаю Ирса в уголок губ и уношусь через жалюзи во дворик, где нарываю крапивы приличный букет. А, влетев обратно, я, давясь хохотом, опускаюсь перед Ирсом на одно колено и крапиву протягиваю.
Ирсан с серьезным видом принимает, и я уже начинаю думать, что надо было ему цветов нарвать, а то звал на свидание, а утащил в душ. Как-то все у нас не особо по плану протекает, но тут он шипит и, откинув подношение в раковину, хохочет, и я тоже смеюсь. Мне с ним так легко и здорово, а еще трогать очень хочется. А уж как мне понравилось принимать с ним вместе душ, кто бы знал. Кажется, этот раз был моим самым лучшим. Хотя, конечно, когда я звал его с собой, то не думал, что мы придем к этому, просто он волновался, и я не хотел оставлять его одного.
— Командуй, шеф, — говорю я, подпрыгивая, и, ополоснув руки, делаю максимально серьезный вид. Ох, как сейчас наварим супу, всех-всех накормим.
— Давай, тыкву почисти! А я морковь нарежу. Терку я не нашел, но, думаю, кубиками норм?..
Я оглядываю оранжевые бока, пытаясь понять, как ее чистить. Это же как кожурку с яблока, да? Ладно, разберемся. Кивнув Ирсу, я беру тыкву и сначала мою в раковине, а потом, взяв овощечистку, принимаюсь за отделение кожуры. Но это оказывается не так-то просто, под одним слоем, есть еще и еще. В общем, пока я ковыряюсь с одним несчастным плодом, Ирс уже не только с морковкой закончил, но и лук нарезал, и даже в бульон закинул, на котором начала появляться какая-то страшная, темная пена.
— А что с водой? Так и должно быть? Я кастрюлю ополоснул.
— Не знаю… Может, мясо испорченное было?.. — Ирс тоже смотрит на воду, даже как-то пораженно.
— Да не, мы бы по запаху почувствовали. Ничем плохим вроде не пахнет.
— Давай вытащим, что ли… Не припомню, чтобы у мамы такое в супе плавало.
Выдвинув ящик со столовыми приборами, я беру две ложки, одну из которых всучаю Ирсу, и мы принимаемся за спасение супа от жуткой пенки.
— Ты сегодня какой-то молчаливый. Устал? — спрашиваю я, выкидывая пену в раковину.
— Вообще, я обычно не имею привычки трещать весь день без умолку. На самом деле я чаще других слушаю, чем говорю.
— Тогда я расскажу. Мой телефон остался в квартире, которая взорвалась, так что я потерял фотки из того места, где мы прятались. И вот это меня очень печалит, я подумываю вернуться туда еще. Как ты относишься к мести?
Вопрос вырвался сам собой,
— Хуже, чем к фотографиям. Их я люблю, пожалуй, столько, сколько себя помню. Я так расстроился, когда так и не смог найти свой фотоаппарат в том ужасном доме… А месть… Толку от нее? Хотя если мстителю станет легче, то почему и нет? Жить в гармонии с собой очень важно.
Ирс нагибается и дует на пенку, сгоняя ее к боку кастрюли, но плавающий в воде порезанный мелко лук застревает в ней.
— Я еще не решил, станет мне легче или нет. Посмотрим. У меня есть фотоаппарат, хочешь, тебе отдам?
— Правда? — Ирс поворачивается, заглядывая в мои глаза. — Но ты и сам вон фотографируешь.
— Да я так… Просто там никогда не был вот и решил на память, обычно я этим не занимаюсь. А если фотоаппарат будет у тебя, то у меня будет повод позвать тебя с собой.
Ирс меня чмокает, и в этот момент суп начинает булькать, а пена сбегать на плиту, отчего огонь в горелке шипит и ругается.
— Суп решил убежать! — паникую я и начинаю дуть на пузыри. Не руками же хватать.
— Спасай!
Но спасает суп, конечно же, Ирс, сделав огонь потише.
— Что-то я уже перехотел открывать свои бистро… — констатирую я, но все равно хватаю нож и надвигаюсь на тыкву. Ее-то не положили.
Пока я кромсаю тыкву, Ирс шипит на крапиву, намывая ее в водичке.
— Фотик придется поискать. У меня есть предположение, что он либо в гостиной, либо у меня в комнате. Будешь помогать искать. Блин, белку жалко… Мне тут белочку подарили, а так как меня похитили, я теперь не знаю, как ее найти. С животными, как с людьми, не получится.
— Может, придем на место, и она сама тебя найдет? Я один раз прикормил одного чудика, так он ко мне потом долго ходил, попрошайничал. Потом его, правда, кошки сожрали, но помнил же меня!
Я закидываю тыкву в суп и вдруг слышу, как около калитки кто-то шуршит.
— Ты слышишь? — спрашиваю тихо у Ирса, пытаясь понять, сколько там людей.
— Шшш… — Ирс прикрывает мне рот рукой, прислушиваясь. А я кошусь на его ладонь. Ну как бы я все понял, зачем так-то?!
— Мама! — выдает потрясенно и замирает.
Ну раз еще один родственник, надо встретить пойти, а то они пришли — окна темные, вот и не решаются постучать, звонить бессмысленно — Аман отрубил, а то звук слишком громкий.
Я беру Ирса за руку и тащу встречать гостей. Их там точно несколько, шушукаются тихонько.
— Как мы Ринате про Ивашку-то скажем? Она нас убьет!
— А мы и не скажем. Он спит, устал. Зачем женщину нервировать? Да и к тому же, раз его в больницу не отправили, значит, Аман его починил и следов не будет.