Рапсодия в тумане
Шрифт:
Но этот прекрасный момент заканчивается, и Ниррай, отстранившись, чмокает меня в нос и, хохотнув, уплывает от меня глубже в океанские дали. Срываюсь за ним, но играю в его игры по-честному и Силой своей не пользуюсь, а догнав, скольжу по его ноге рукой. Ниррай этот жест не засчитывает и плывет дальше. Снова нагоняю его и на этот раз ловлю, обвивая его вокруг живота, прижимая к себе и оставляя поцелуй за ухом.
— Поймал, — шепчет и, развернувшись, целует меня. И отвечая ему, я взлетаю, чтобы быстрее добраться до суши и положить его на теплый камень.
Поцелуи перебираются на его шею, сцеловывая соленые
Ниррай явно всем доволен сейчас, улыбается с наслаждением, ласкает руками и никуда не торопится. И я не спешу. Глажу его, целую, насыщаюсь им.
Оставив россыпь поцелуев на его животе, я облизываю головку и медленно вбираю в рот крепкий, желающий член. Ниррай, обрывисто выдохнув, запускает пальцы в мои волосы, а я продолжаю скользить ниже, никуда не спеша. У нас еще полно времени до того, как солнце станет особенно жарким и припекающим, а пока я хочу заполнить каждое мгновение наслаждением.
Медленно вбираю член до основан ия и потом с той же скоростью обратно вверх, почти выпуская, и снова, и снова. А руки гладят его живот, добираются до горошин сосков, чтобы даровать ласку и им, а потом сползти к бедрам и уделить внимание и этой части Ниррая. Хочется залюбить его всего, чтобы каждая клеточка впитала в себя часть моих эмоций, наших совместных ощущений.
Я не думаю ни о чем, кроме вкуса его кожи, не слышу ничего, кроме его выдохов, что мешаются со слабеньким плеском воды. Есть только мы, здесь и сейчас, а остальное будет потом.
Выпустив член из плена, я переключаюсь на яички, облизывая их, всасывая в рот, и иду еще ниже, лаская уже там. Всего бы облизал, полностью.
Подхватив его бедра, поднимаю их чуть выше над камнем и целую ягодицы, поочередно, а потом провожу языком по расщелинке. Ниррай тихо ахает, когда я принимаюсь кружить по колечку сжатых мышц, и приподнимает свои обалденные ноги и ставит их на мою спину. Проникаю языком в его жар, лаская тугие стеночки поступательными движениями. Увлекаюсь этим даже больше необходимого, но в итоге все равно отстраняюсь и, облизав два пальца, медленно ввожу внутрь, принимаясь растягивать. Поймав его ступню, тяну ее ближе к себе и оставляю поцелуй над пальчиками. Мой, сейчас ты весь мой и я твой, полностью. И нет в этот момент ничего лишнего, ничего постыдного или неправильного. Все идеально, все так, как должно быть.
Поцелуями шествую вверх, сначала к колену, а потом и к бедру, чтобы найти самое идеальное для себя место между его ног. Добавив слюны, погружаю в него второй палец и возвращаю губы на член, вбирая полностью, одновременно с этим находя простату и поглаживая ее. Тихий стон, и в мои волосы возвращается его рука, чуть поглаживая кожу головы.
Ласкаю и ласкаю его, пока не ощущаю, что стеночки уже не такие тугие и, оставив на пару секунд его член, добавляю слюны, чтобы проникнуть в него третьим пальцем и всосать головку в рот, играясь с ней языком.
Нирраю хорошо сейчас, я это вижу, ощущаю. Он такой расслабленный, податливый, принимающий мои ласки и наслаждающийся этим. У нас еще не было вот так… Я не о месте, а о самом процессе. Он сейчас иной,
Такой красивый… Его кожа уже подсохла, а волосы еще влажные, и он довольно щурится под яркими лучами солнышка. Его такого хочется беспрерывно ласкать, нежить, но нам уже пора отправиться дальше.
Медленно выпустив головку изо рта, я вынимаю пальцы и, набрав побольше слюны в ладонь, смазываю свой член, чтобы тут же занять позицию поудобнее и легонько толкнуться внутрь, проникая в бархатный жар. Ниррай обхватывает мои плечи и, приоткрыв глаза, смотрит в мои. Он закидывает ноги на мои бедра, а я, войдя до конца, замираю. Облизав губы, наклоняюсь и целую его, только после этого начиная двигаться. Все так же медленно, кайфуя от каждого мгновения. Так хорошо сейчас. Так хорошо с ним.
А стоит поцелую закончиться, как Ниррай радует мой слух тихими стонами, к которым очень скоро добавляются и мои, те самые, которые сдерживать невозможно, да и совсем не хочется. Он жмется ближе, сжимает мои плечи, такой… идеальный. Меня переполняют эмоции, они, словно вихрь, собираются где-то внутри, стирая все лишнее.
Я снова ловлю его губы, целуя, но этого мало. Хочу еще послушать его стоны. Мне приходится оторваться от нежной сладости рта и спуститься к шее, провести языком по безумно вкусно пахнущей венке. Ниррай сильнее впивается пальцами в плечи и стонет на выдохе:
— Кусай.
И я, обнажив клыки, впиваясь в шею, думая лишь о том, чтобы ему было очень хорошо. Я делаю глоток, а Ниррай вскрикивает и, на секунду замерев, чуть сотрясается подо мной, выплескиваясь между нашими животами. Его мышцы стискивают мой член, и я только и успеваю провести по ранкам, чтобы залечить, как меня накрывает, и я изливаюсь глубоко внутри.
Глава 42. Будь что будет
Ниррай
Аман сцеловывает с моих губ последний стон, а я продолжаю жаться к нему, признавая полную капитуляцию. Я хотел избавиться от эгоизма, думать о нем, о его чувствах, а не только о своих хотелках, но сегодня… Если мне осталось несколько дней, как найти в себе силы делать все правильно, особенно, если это «правильно» в данную секунду нам обоим так отвратно?
Стоит узнать, сколько точно тебе отмерено, и время начинает чувствоваться совсем иначе. Оно становится осязаемым, кажется, я даже потрогать его могу. И, получив шанс, эти свои последние дни, часы, минуты, провести не в одиночестве в закрытой клинике, а так, как мне хочется, как я могу не творить глупости? Возможно, в любой другой ситуации я бы потом пожалел об этом, но будет ли у меня теперь время — жалеть?
Аман подхватывает меня, поднимая с мокрого камня, и несет в океан, где я с наслаждением окунаюсь с головой в соленые воды.
Мне нравится, что я живу близ океана. Наш город считается северным, и тут в начале июня местные еще не купаются, так как вода не успела прогреться до комфортного уровня, да и я бы не полез раньше августа, но сейчас так пофиг. В конце лета я, возможно, уже не смогу искупаться.
Вынырнув, жмусь к Аману, обнимая, наслаждаюсь его теплом, что не исчезает и в воде. На самом деле, если задуматься, копнуть поглубже, то я могу прийти к выводу, что по-своему люблю эту жизнь. Есть вещи, которые мне определенно нравятся. И это не виски, как я когда-то сказал Аману.