Рапсодия в тумане
Шрифт:
Мил другой рукой забирает бутылку, отставляя в сторону, а я так и сижу, жду. Не уверен, что смогу ему до конца поверить, у нас любят говорить правду не до конца, так, чтобы человек сделал неправильные выводы, но ты при этом не врал. Но мне все равно любопытно, что он скажет.
— Я злился на тебя… Отказывался верить, что ты ушел. Я никогда не думал, что это произойдет, хотя это и неудивительно, если знать тебя. Ты ушел, а мир перевернулся у меня — краски словно поблекли, делая все серым и неважным. Намного позже злость сменилась пониманием, и я вызвался найти тебя. Но, наверное, это уже не важно… Он тебе нравится?
— Кто? — спрашиваю
— Вампир. Ты давно с ним… общаешься.
— Сравнительно недавно, но да, больше, чем с другими. При чем тут вампир?
Я пытаюсь найти ответы в его глазах, а в голове пробегают тысячи вариантов идей про заговор с Аманом или против него, но ни одна из них не находит отклика. Такое чувство, что ответ совсем-совсем близок, манит, шаловливо помахивая ручкой, но я не могу его поймать. И не потому, что тупой и не вижу как, просто не могу. Не укладывается. Не может быть такого.
— Раз есть он, то у меня не выйдет остаться…
— Вообще не вижу связи, — я выпутываю руку из несильной хватки и еще раз оглядываю ранение. Такое ощущение, будто оно недельной давности. — Если ты считаешь, что мы работаем вместе, ты ошибся. Это был единичный заказ. Но я все равно не понимаю, на что ты рассчитывал и чего пытался добиться.
— Тебя… Я пытался добиться тебя, Мур. Знаю, как-то все глупо получилось. Оказывается, я совсем не понимаю, что мне делать.
Мил, не отрываясь, смотрит на меня, и я, не выдержав этот взгляд, поднимаюсь, отходя к окну. Это все могло бы звучать достаточно мило, если не знать подоплеки, если не понимать, что ничего в этой жизни не бывает просто так, и уж тем более с Котом. Проще поверить в то, что это какой-то слишком мудреный план по поимке мышки, чем в искренность его слов. Но то тепло, что всегда между нами было, не дает этого сделать. Не хочу взвешивать за и против.
Не поворачиваясь к Милу, я спрашиваю прямо:
— Ты готов покинуть клан?
Вслух эти слова звучат еще более дико, чем в мыслях. Мы оба знаем, что вернуться я не смогу, так для чего это все тогда?..
— Да.
Короткий ответ, как выстрел — пулей влетает в меня, убивая что-то очень важное. Веру в непоколебимое, может?
В жизни каждого есть истины, незыблемые аксиомы, которые, какой бы ураган ни шумел вокруг, никогда не сдвигаются, не меняются. То, что снег холодный, а огонь — горячий, то, что кролики мягкие, а кофе — лучшее изобретение человечества. То, что для меня нет ничего ценнее свободы действий, и то, что для Мила клан — вся его жизнь, весь смысл и вся любовь.
Мил не врет. Никогда. Уходит от ответа, игнорирует вопросы, язвит, скользит, путает, но не врет. Легко может обмануть, недоговаривает или делает акцент на нужных словах. Да так, что ты влегкую обманешь сам себя, но стоит задуматься, перебрать все, что он говорил, и поймешь, что вранья-то и не было. То, что ты не понял как надо — сугубо твоя проблема.
Разве можно по-разному понять столь короткий ответ?
— Если я сбегу? Ты же знаешь, прятки всегда были моей любимой игрой.
— Я буду искать тебя.
— А когда найдешь, что тогда?
— А чего ты сам хочешь, Мур?
— Мне — нет. Беда в том, что я слишком хорошо тебя знаю, Мил. Ты бы никогда, ни одно чувство не променял на семью, как и большинство из нас… вас, — выдохнув, оборачиваюсь, чтобы в очередной раз за сегодня встретиться с зеленым, обычно лукавым взглядом. Только сейчас лукавство куда-то подевалось, сменившись грустью.
— Это не просто чувство. Ты как часть меня. И ты тоже моя семья. То, на что я собирался пойти… К этому было сложно прийти, еще труднее принять, но я свой выбор сделал. Мне нужен ты.
У меня такое ощущение, что туман Монтре заполонил не только город, но и мой разум. Внутри нет ничего, кроме закрывающих обзор белесых клубов. Пусто. Мысли отказываются связываться во что-то полноценное, какие-то непонятные обрывки, блуждающие в тумане, никак не хотят соединяться. Где-то вдалеке бьет набатом воспоминание о нашем разговоре лет пять назад. Мы тогда вдвоем валялись на траве, Мил грыз травинку, разглядывая низкие, пушистые облака, а я делился тем, что задыхаюсь от постоянных указов, от невозможности самому выбирать жизненный путь. В кои-то веки дослушав меня до конца и ни разу не перебив, Мил дождался пока я замолчу и выдал фразу, что навсегда отбила желание так сильно раскрываться.
«Любовь к семье — единственное, что имеет значение, — сказал он тогда. — Ты можешь совершать любые ошибки, но не предать. Кем ты будешь, если решишься на подобное?»
И вот после всего, он лежит тут, залитый кровью, и спокойно говорит мне такое? Я будто в кривое зеркало попал, что отражает реальность перевернутой, искажает, меняя ее суть. Может ли происходящее хоть на крупинку быть правдой? А если так, то как бы я мог поступить с этим?
— Если бы ты меня не нашел, это бы стало позором, но не предательством, — напоминаю ему о том разговоре, давая возможность к отступлению, и шепнув: «Прости», подхватываю свои вещи и вылетаю из квартиры, захлопнув дверь. Там есть еда и теплый душ, и, судя по ране, она совсем скоро заживет, а тут оставаться я не могу . И пусть он продолжает считать меня предателем, но губить и его жизнь я не стану.
Глава 18. Не бойся, я не сделаю тебе плохо
Аман
— Я не знаю, что делать, — сообщаю Нирраю, садясь рядом на диван в гостиной. Аш, видно, чувствует мой запах от него, ну или он ему просто понравился, поэтому и крутится между нами, обнюхивая, мурлыкая и улыбаясь.
Из подвала доносятся жуткие звуки — Ирсан ломится на волю. Один Фредрикссон тихо спит в запертой комнате.
Ниррай, завороженно рассматривая Аша, осторожно дотрагивается до крыла и тот, красуясь, распрямляет его, сшибая пустую кружку со столика. Та разбивается, но я даже попытки не делаю убрать осколки.
— Теплое… — звучит удивленно-восторженное, а я вздыхаю.
— Царевич, помоги мне. Что делать с бариста?
— Логично же. Покормить. Только не мной, пожалуйста, — Ниррай проводит по гребню раскрытого крыла, словно щенка ласкает.
— Конечно, не тобой. Я делиться с ним точно не собираюсь. Чью кровь-то взять? Спящего Фредрикссона или пойти поймать кого?.. Нет, идея плохая. Если Ирсану сейчас человека дать, он его всего выпьет. Будьте тут.
— Грабани донорский банк или сам у кого отсоси. Главное, не у психа. Только сошедшего с ума вампира нам не хватало, — Ниррай говорит спокойно, его явно сейчас больше интересует мой брат, которого он гладит.