Рапсодия в тумане
Шрифт:
Глава 17. Ты готов покинуть клан?
Мур
Ешкин кот, я знал, что в такой компании это тупо не может пройти гладко, но и предположить не мог, что наши неровности настолько бугристыми окажутся!
Ниррай отстал и тяжело вздыхает. Он замыкает отряд и почти волоком тащит несчастного бариста по лестнице. Аман вообще в какой-то нирване, в брата вцепился и как помешанный лыбится, а Мил… Драный кот это, а не Мил!
Плечом толкаю дверь в попытке выбраться, но ее кто-то придавил снаружи, еще и не слышно ни черта, звукоизоляция
— Помоги мне, — велю Нирраю, когда тот, тяжело дыша, добирается до нас. Вампиров просить бесполезно — дверь сплошь в янтаре.
Пацан охает, бросает бариста, отчего тот скатывается на две ступеньки, и тащится ко мне, всем видом показывая, как он задолбался. А нечего навязываться: сидел бы сейчас дома, пил виски со скучающей рожей и не мешался, сбивая тумбочки.
Вдвоем нам удается сдвинуть дверь, и я слышу чьи-то всхлипывания, будто там кто рыдает, но тут крылатый дергается, встрепенувшись, а Аман выдыхает:
— Кровь.
Конечно кровь, там как минимум четыре трупа! Только вот рыдания совсем не укладываются в картину происходящего. Заценив за и против, прихожу к выводу, что случилось нечто из ряда вон. Чтобы не терять времени, вытаскиваю карманное зеркальце — самый старый, простой и действенный метод. И пусть ржут сколько угодно: классика еще никого не подводила.
Аккуратно подношу его к щели и удивленно наблюдаю новое шоу: рядом с мертвым квартетом лежит пятый труп, в домашнем халате, а над ним, на коленках и, поливая тело слезами, склонился незнакомый пацан. Больше ничего разглядеть не удается, но главное я выяснил — походу, мы тут одни.
— Что там? — шепчет Ниррай, придвигая ко мне любопытный нос и пытаясь заглянуть в зеркальце. Это все больше похоже на клоунаду.
— Выходим, — говорю и приваливаюсь к двери, открывая.
На звук пацан никак не реагирует, продолжает реветь, и я, пропустив свой цыплячий выводок, оборачиваюсь глянуть, что же не давало двери открыться.
Мил.
Моргаю от неожиданности, но видение не рассеивается, у двери действительно лежит Мил. На черной одежде плохо видно, но несколько бордовых капель уже стекли на пол, и я не вижу отсюда, дышит ли он…
— За что? Что он вам сделал? — раздается вдруг громогласное от паренька в фартуке и он, захлебываясь рыданиями, кидается на нас. Выхватываю пистолет, но воспользоваться не успеваю: пацан, не добежав, падает на колени обессиленно, а затем валится на пол, сжимаясь в позу эмбриона.
— Вы не хотите еще перекусить? — спрашиваю вампиров немного отстраненно. От пацана надо избавиться, он видел Амана и Ниррая, но вместо мыслей о деле, во мне пульсирует образ Мила, что лежит за моей спиной. Как так вышло? Зачем он оттолкнул меня?..
— Я тут только рухнуть хочу… — тихо говорит Аман, и я молча нажимаю на курок. Пацан затихает, уже навсегда.
Ниррай ойкает,
— Где бариста потерял?
Тот в ответ глаза закатывает, давая понять, что не потерял, а вполне себе специально оставил, но под моим настойчивым взглядом вздыхает и возвращается к лестнице, я же поворачиваюсь к Милу, сажусь рядом и пульс проверяю. Слабый, но есть. Ну уж нет, хрен ты теперь помрешь, пока не расскажешь про свои мотивы!
Пока Ниррай вытаскивает бариста, успеваю перекрыть Милу кровотечение, обработав по-быстрому и замотав бактерицидной лентой, после чего проверяю жучки и, поняв, что в доме теперь пусто, решаю не париться и выйти через центральную дверь. Камер в доме все равно нет, а через окно опять будет весело, учитывая, что возвращаемся отнюдь не налегке: каждый кого-то да волочет. Пошатывающийся зеленоватый Аман прет крылатого братца, недовольно пыхтящий Ниррай кантует бариста, как мешок с картошкой, ну и я — с Милом, пристегнутым к спине на ремни-крепежи. Суперотряд супергероев прям, для полного счастья осталось еще кого по дороге встретить.
Но нам везет. Особняк пуст, и во дворе никого, единственное препятствие — подъехавший мусоровоз. Пережидаем в кустах сирени и, наконец, покидаем этот сумасшедший дом, сразу перебегая дорогу и ныряя в соседний двор. Ну как перебегая… Мы с Аманом да, а вот Ниррай почти переползает, тихо ругаясь. Если нас кто-то из окон принял за наркоманов, вот вообще не удивлюсь. Но стоит добраться до соседней многоэтажки, как Аман оживает, приободряясь. И все бы ничего, только и братец его тоже: ожив, начинает рваться ко мне, порыкивая и зубы скаля. Аман его крепко держит, но я все равно отступаю на пару шагов, ну его, собака бешеная.
— Я отведу Аша и вернусь, — сдерживая братца, предлагает Аман. — Сможете подождать пару минут? И я, наверное, могу взять Ирсана…
Тут очухивается и бариста: глаза распахивает и с рычанием начинается долбиться намордником о своего спасителя. Ниррай вскрикивает, пугая засевших на дереве птиц, и откидывает пытающегося его сожрать новоявленого вампира. Но не все так просто! Пусть руки за спиной в наручники закованы, но ноги-то свободны! Ими-то он и обхватывает жертву, и, игнорируя намордник, все пытается и пытается Нирраем перекусить… Пиздец дурдом, не участвуй в этом сам — оборжался бы.
— Да делай с ними что хочешь… — говорю устало и разворачиваюсь. — Я — домой. Развлекайтесь. Задачу мы выполнили, если это можно так назвать.
И, поправив ноги Мила, что проходят под моими руками, разворачиваюсь, отправляясь к съемной квартире. У меня прям миллион и одна фраза на языке крутятся по поводу нашего «веселого приключения». У меня редко, но бывает мокруха в деле, но чтобы столько за раз положить — умудриться надо. Одиннадцать трупов… Сходили, называется, в гости. Позор на мою рыжую голову. Если еще хоть минуту пробуду в этой компании, я снова кого-нибудь убью.