Расцвет и упадок государства
Шрифт:
Часть дани в хранилище вождя вносили непосредственно жители его личных владений. Остальная часть населения платила наместникам, которые собирали дань, забирали свою долю (в основном столько, сколько они могли унести, но при этом не навлечь на себя гнев вождя), а остальное передавали «наверх». И вождь, и наместники имели дополнительные источники дохода, проистекающие из их права вершить правосудие, такие как судейское вознаграждение, штрафы, имущество осужденных, а зачастую и взятки. Очень часто существовала своего рода система лицензирования, благодаря которой вожди всех уровней могли требовать и получать плату за предоставление привилегий своим подданным. В их число входили права держать рынки, заниматься торговлей на большие расстояния, совершать набеги на другие племена (в этом случае вождь обычно требовал себе часть добычи) и т. д. Короче говоря, практически не существовало такого вида экономической деятельности, в который не был бы вовлечен вождь и с которого он не имел бы своей доли.
Часть богатства, приобретенного таким образом, тратилась вождем и его домочадцами. Отличительной чертой и привилегией людей, причастных к власти, всегда были безудержные траты — и на красивых женщин, и на дорогих ездовых животных,
Но самое главное — богатство вождя могло быть использовано для приобретения сторонников: так оно формировало основу для установления, осуществления и усиления власти любого рода. Складывавшиеся в результате политические образования были гораздо более централизованными и сплоченными, чем племена без вождей. Они были крупнее и насчитывали начиная с сотен и до десятков тысяч, а иногда, хоть и редко, — до сотен тысяч человек населения. Существует даже мнение, что активная эксплуатация природных ресурсов населением была одним из важнейших факторов, приведших к становлению вождеств и вследствие этого — к появлению собственно правительства [30] . В таких обстоятельствах могли стать необходимыми разделение страны на провинции и строительство или расчистка хотя бы нескольких дорог, соединяющих провинции с центром. Последний становился более крупной деревней, чем все остальные. Кроме резиденции вождя, там находились жилища его родственников и слуг, а также храм божества, от которого происходил вождь.
30
См.: Е. Boserup, The Conditions of Agricultural Growth: The Economics of Agrarian Change Under Population Pressure (Chicago: Aldine, 1965). См. также: М. Harris, Cannibals and Kings: The Origins of Culture (New York: Vintage, 1977).
Некоторые вождества, особенно доисторические, которые, вероятно, и возвели мегалиты, разбросанные по сельской местности Британии [31] , занимались крупномасштабным строительством, преимущественно в религиозных и военных целях. Были созданы системы гонцов; посланники вождя имели отличительные знаки, вроде пальмовых ветвей или жезлов, которые делали их неприкосновенными и наделяли их правом получать питание и другие услуги от местного населения. Основу необходимой рабочей силы обычно составляли личные слуги вождя. Однако некоторые из самых могущественных африканских вождеств, таких как южноафриканское племя зулу под властью их величайшего «царя» Шака, обладали и другим, потенциально много большим источником рабочей силы. Речь идет о следующей системе: члены определенных возрастных групп за получение надела земли и за разрешение вступить в брак обязаны были отслужить определенный срок, и далеко не всегда вождь честно отпускал их после того, как они исполнили свои обязанности перед ним [32] .
31
См.: S. Sherman, Wessex in the Third Millennium ВС, доклад, представленный Симпозиуму Королевского антропологического института 19 февраля 1977 г.
32
О Шака и его окружении см. новейшее исследование: J. Taylor, Shaka's Children: A History of the Zulu People (London: HarperCollins, 1994), pt. I.
Каким бы ни был источник трудовых ресурсов, последние также использовались для полицейской работы и для войны. Таким образом, мы находим здесь не только воинов, но и вооруженные силы, состоящие из класса людей, которые благодаря своему возрасту или положению занимаются организованным насилием, и хотя бы некоторые из них всегда находятся в распоряжении вождя. Насколько мы можем проследить их историю, как, например, в случае зулу, основатели вождеств были военачальниками, которые имели в своем распоряжении собственные силы. Их преемники, больше доверяя религии и меньше доверяя силе как средству удержания власти, либо назначали на военные должности наместников, либо выбирали других лиц из своего ближайшего окружения. Иногда существовала иерархия военных формирований — от королевской охраны до отрядов призывников и местных вооруженных формирований. Последние, как показывает пример крестьянского ополчения (fyrd) в эпоху раннего Средневековья, состояли из необученных или полуобученных людей, и мобилизовывались только в случае крайней необходимости.
Опираясь на силу или угрозу применения силы, вождества были в состоянии ввести иерархию вместо равенства, постоянную власть вместо временного лидерства, обложение вместо получения более или менее добровольных подношений и правосудие, часто усиленное жестокими наказаниями, вместо простого возмещения убытков и компенсации, выплачиваемой в результате посредничества деревенского совета. Вдобавок к участию вождей и их подчиненных в обычных актах кровной мести, набегах и рейдах, приносящих добычу, вождества принесли такие явления, как завоевания, покорение земель
33
Мысль о том, что правительство обязано своим происхождением завоеваниям, была особо популярна на пороге XX в. См.: L. Gumplowicz, The Outlines of Sociology (Philadelphia: American Academy of Political and Social Sciences, 1899); F. Oppenheimer, The State (New York: Free Life, 1975 [1911]).
Более сильная организация, большее количество населения и большая возможность для согласованных действий — все это давало вождествам преимущества по сравнению с племенами без правителей. Однако то, что они часто могли изгнать с территорий или покорить племена без вождей, не должно заслонять от нас тот факт, что у них были свои ограничения. Самым важным из них была тенденция к разделению внутри племени из-за системы управления через наместников или «подчиненных вождей», передающих свой пост по наследству, и из-за способов престолонаследия. И в библейские времена, и в Скандинавии XI в., и вплоть до Африки, Азии и Полинезии XIX в. смерть вождя часто служила сигналом к началу гражданской войны. Соперничающие кандидаты на престол боролись друг с другом всеми возможными способами, от убийства до полномасштабных боевых действий. Их матери также были вовлечены в борьбу, поскольку в случае поражения их могла ждать смерть, а в некоторых обществах — унижение, например, определение их в гарем победителя. Наместники могли воспользоваться возможностью для отделения — перестать выплачивать дань, узурпировать права своего господина и добиться независимости. Кроме того, в схватку могли вмешаться вожди соседних племен, в стремлении усилить собственную власть.
Эти факторы объясняют, почему очень немногие вождества, древние или современные, смогли просуществовать дольше, чем жизнь нескольких поколений. В тех, которым это удавалось, большинство правителей приходило к власти, победив в гражданской войне и вырезав родственников проигравшего претендента [34] . Такая «система», если к ней прибегали слишком часто и заходили слишком далеко, вполне могла привести к тому, что развитие общества останавливалось и вождества возвращались на уровень децентрализованных племен без правителя [35] . Для того чтобы построить стабильную, долговременную политическую организацию и избежать регулярного истребления социальной элиты, необходимо было ввести новые принципы правления. С одной стороны, необходимо было урегулировать наследование верховной власти, а с другой — предотвратить передачу положения наместника по наследству.
34
Слабые стороны африканских вождеств, существовавших в XIX в., лучше всего проанализирована в исследовании: М. Gluckman, Politics, Law and Ritual in Tribal Society (Oxford: Blackwell, 1965), p. 147ff.
35
О том, что вождества часто «деградировали» до уровня племен без правителей, см.: М. Mann, The Sources of Social Power (London: Cambridge University Press, 1986), vol. I, p. 69–77.
Общества, описанные нами до сих пор, имели исключительно сельский характер. Их члены были кочевниками или полукочевниками, как это имело место во многих племенах без правителей вплоть до наших дней, либо же они жили в деревнях, которые были более или менее постоянными поселениями. Так или иначе, средства к существованию они добывали исключительно при помощи охоты, собирательства, скотоводства, рыбалки и земледелия, по большей части находившихся на уровне простого выживания. Только в некоторых, самых развитых, вождествах существование двора и правящего аристократического класса создало спрос на предметы роскоши и таким образом позволило появиться экономической специализации и несельскохозяйственным профессиям. Некоторые вождества, например, древние готы и некоторые племена в Западной Африке в XIX в., были знакомы с письменностью, хотя обычно письменность заимствовалась извне и использовалась специально обученными людьми преимущественно в религиозных целях. Тем не менее людей, полностью задействованных в специальностях, не связанных с производством продуктов питания (часто они являлись членами отдельной наследственной касты), было чрезвычайно мало по сравнению с общей численностью населения.
Но города — другое дело. Город можно определить как постоянное поселение с домами, построенными из долговечного материала, такого как камень или кирпич. В городе есть храм, рыночная площадь, подобная греческой агоре и римскому форуму, а также строение или группа строений, предназначенных для правительства, и значительное число жителей, более не зависящих исключительно от сельского хозяйства как основного занятия [36] . Владея искусством письма или хотя бы ведения учета, они занимаются ремеслом, обработкой и торговлей, включая торговлю с удаленными местами там, где это позволяли условия (обычно при наличии доступа к водным путям). Начиная уже со времен позднего неолита, по всему миру, включая Китай, Индию и Ближний Восток, возникло большое число поселений такого типа. С задержкой в несколько тысячелетий они возникли также в Центральной и Южной Америке.
36
См.: L. Mumford, Tlie City in History (Harmondsworth, UK: Pengwin Books, 1961), ch. 1&2.