Расёмон – ворота смерти
Шрифт:
Когда Нисиока ушел, Хирата раздраженно сказал:
— Как он смеет говорить о Сато в таком тоне?! Нисиока становится почти так же невыносим, как Такахаси.
Акитада посмотрел на дверь, за которой скрылся Нисиока, и нахмурился:
— Признаюсь, он сильно беспокоит меня. Если Нисиока действительно заметил что-то указывающее на убийцу, то в таком случае он ведет себя очень глупо. А насчет Сато он, возможно, прав. Я сам дважды застукал его с женщиной. Первая была убитая девушка, а другая — очень красивая, примерно его лет. Оба раза, когда я заходил, женщины играли на лютне,
— Не верю в это! Он же женат, у него есть дети.
Акитада посмотрел на профессора с жалостью, заметил, как тот покраснел, и добавил:
— Вспомните: Сато довольно силен физически. Особенно сильны его руки.
Хирата разлил по чаркам оставшееся саке.
— Ты действительно считаешь, что он задушил ту девушку, а потом убил Оэ, чтобы спасти свое положение здесь?
Акитада ответил не сразу. Сначала представил себе, как Сато убивает Оэ. Профессор музыки, не привыкший считаться с условностями, мог, разозлившись на Оэ, решить поглумиться над священными канонами университета, привязав его светило к шее святого покровителя. А сняв с Оэ штаны, он заявил о себе как о человеке, обвиненном в непристойном поведении. Однако Акитада до сих пор не был убежден, что оба убийства связаны между собой, поэтому сказал:
— Даже не знаю, что и думать.
Хирата теребил руки. Пальцы его дрожали.
— Надеюсь, все это не имеет никакого отношения к записке шантажиста.
— Я тоже. А вот затянувшееся отсутствие Исикавы настораживает. — И спросил Хирату: — Вы хорошо себя чувствуете?
— Да, да. Вот только немного живот крутит, — объяснил Хирата. — Исикава действительно крупный и сильный парень. Стыдно признаться, но я всегда не особенно любил его. Уж лучше бы он оказался убийцей, чем Фудзивара или бедняга Сато. Но зачем Исикаве убивать Оэ? Скорее у Оэ были основания убить Исикаву.
— Боюсь, мы не узнаем этого, пока не поговорим с ним. Он может дать хотя бы частичный ответ относительно Оэ.
— Кто может? — послышался вдруг резкий голос.
Задвинув за собой дверь, Кобэ в сопровождении казенного писца бесцеремонно вошел в комнату.
Не ответив на приветствие Хираты, предложившего ему саке, он уселся с недовольным видом на циновку и жестом велел писцу сделать то же самое.
— Ну так кто же? — переспросил он, переводя взгляд с Акитады на Хирату.
— Мы с профессором Хиратой обеспокоены исчезновением одного студента, — ответил Акитада. — Его зовут Исикава. Это студент выпускного курса, работавший у Оэ помощником и проверявший вместо него сочинения. В общежитии Исикавы нет с самого утра. Поскольку Исикава — один из последних, кого видели с Оэ, я подумал, что он, возможно, располагает ценными сведениями.
Кобэ стрельнул глазами на писца, который уже разложил перед собой маленькую дощечку и растирал черный кусочек туши о камень. В тишине комнаты этот скрежет звучал раздражающе. Когда писец взялся наконец за кисточку, Кобэ спросил:
— Итак, Исикава. Пожалуйста, полное имя, место рождения, имя и место жительства родителей, род деятельности отца и внешность подозреваемого!
— Подозреваемого?! — запинаясь переспросил
Когда писец записал его слова, Кобэ продолжил:
— Мог ли этот Исикава исчезнуть вместе с Оно?
— Почему Оно? Он что, тоже пропал? — удивился Акитада.
— Чепуха, — возразил Хирата. — Оно должен быть у себя дома вместе с матерью. Она у него калека. Они живут на улице Такацукаса, к западу от императорского дворца.
Кобэ покачал головой:
— Мои люди проверяли. Его нет дома, и мать не знает, где он. Даже не может точно сказать, возвращался ли Оно вчера вечером домой.
Хирата и Акитада недоуменно переглянулись, а Кобэ нетерпеливо осведомился:
— Так что же, этот Исикава единственный, кого вы заподозрили? Судя по комплекции, он подходит. Но то же можно сказать и о Фудзиваре.
— Вижу, вы изменили мнение насчет виновности Нагаи. — Акитада поморщился. — Просто, как выяснилось, он недостаточно силен. Но тогда справедливости ради скажу, что мы с профессором Хиратой и Фудзивару также исключаем из числа возможных подозреваемых.
— А я не исключаю никого, — отрезал Кобэ. — У убийцы мог быть соучастник. — Помолчав и дав собеседникам время вникнуть в его слова, он продолжил: — Что касается Фудзивары, то у него был мотив, и притом достаточно веский, участвовать в подвешивании тела. Возможно, вам известно, что ваши коллеги не очень-то церемонятся, описывая друг друга и покойного Оэ. И получается, что здесь чуть ли не все ненавидели этого человека. Чтобы избавить вас от лишних забот по защите коллег, я, пожалуй, включу в этот список и вас. Оно ненавидел Оэ за то, что тот оскорблял его и тиранил. Сато чуть не уволили из-за обвинений, предъявленных ему Оэ. Танабэ вынуждали уйти на покой, поскольку Оэ считал его дряхлым. Фудзивару и Такахаси Оэ оскорбил публично. Кстати сказать, Такахаси извергает как фонтан самые разные сведения о ваших здешних склоках. — Кобэ язвительно усмехнулся. — Ну а у вас? Может ли каждый из вас что-то прибавить к перечисленному списку возможных мотивов убийства?
Акитада старался не смотреть на Хирату, который опять тяжело дышал.
— Вижу, вы не теряли времени даром. — Он укоризненно покачал головой.
— Сейчас я хотел бы послушать ваши истории. Имена, должности, место жительства и прежде всего взаимоотношения с убитым человеком. Начинайте вы, Хирата.
Хирата торопливо выложил требуемые сведения. Потом наступила очередь Акитады. Покончив с предварительными формальностями, Кобэ приступил к основному допросу:
— Когда вы в последний раз видели Оэ живым?
Акитада повторил то, что уже рассказывал Кобэ раньше. Хирата подтвердил его слова и прибавил лишь то, что проводил всю компанию, включая пьяного Оэ, до ворот, а потом вернулся на свое место на зрительских трибунах.
— Куда Оно и Исикава повели его? — спросил Кобэ у Хираты.
— Полагаю, домой. Он живет в западной части города.
Кобэ что-то пробурчал и, поразмыслив, спросил:
— Может кто-нибудь подтвердить, в котором часу вы вернулись домой?
— Что-о?! — вскричал, покраснев, Хирата. — Неужели вы считаете нас обоих…