Расколовшаяся Луна
Шрифт:
– Эй, притормози чуть-чуть, - вставил Тильман, который оправился от своего интимного ушиба, но был всё ещё бледный.
– Мы хотим только показать тебе короткий фильм. Три минуты. Мы сами не знаем, что на нём записано. Честно.
– Вы сами этого не знаете? И для чего тогда всё это? Это как в одном из тех фильмов ужаса? Я должна посмотреть что-то ужасное, и потом вы меня убьёте? Здесь что, есть ещё и другие камеры?
– Она подняла свои распахнутые от ужаса глаза к потолку, разглядывая его.
– Дерьмо. Я хочу вернуться в мою старую жизнь, к моим скучным встречам с
– Но это ведь почти одно и то же!
– Мой голос звучал как у озабоченной матери, которая хочет одному из своих воспитанников растолковать, что шпинат почти так же приятен на вкус, как и мармеладные мишки. Тильман удивлённо вскинул свои брови вверх.
– Ну, - защищалась я.
– Старые они уж это точно и в большинстве случаев имеют с собой в багаже животных.
– Джианна перестала ругаться и рыдать.
– Кто это "они"?
– спросила она испуганно. Тильман показал, приглашая, на дверь нашей комнаты.
– Узнай это сама.
– Пауль бы это сделал, - поощряла я её мягко, и хотя это было наглой ложью, словечко "Пауль" имело большой успех. Джианна ещё раз шмыгнула носом, потом она убрала руки от лица и подняла с пола газовый баллончик.
– Я это посмотрю. Но если один из вас приблизится ко мне, то я разрушу ваши слизистые оболочки. Везде.
С вытянутой рукой, указательный палец прижат к распылительной головке, она шагнула назад в комнату. Я глубоко вздохнула и последовала за ней. Когда Тильман вставлял плёнку и включал проектор, сверлящий голод в животе превратился в тошноту. Независимо от того, что Тильман и я сейчас увидим, это изменит наши жизни. А мы оба ещё не оклемались после Тессы. Я сама не оправилась даже ещё после Колина. Но это изменит так же и жизнь Джианны. Жизнь Пауля это, в любом случае, изменило уже давно, и если мы ничего не предпримем, это может быть даже будет значить его конец. Пути назад не было. Нам нужно было посмотреть это.
– Фильм включен, - объявил Тильман. Я закусила костяшки пальцев. Джианна, которая стояла рядом со мной, задержала дыхание, когда на экране, мерцая, появился Пауль, одеяло отброшено назад, верхняя часть тела открыта.
Супер-8 был немым фильмом в чёрно-белом формате. Я предполагала, что отсутствие звука сделает запись более терпимой. Но было всё совсем наоборот. Тишина казалась неестественной и гнетущей, и постоянный треск и щёлканье плёнки, казалось, усиливает этот эффект. Нам пришлось отказаться от гениального широкого обзора современной камеры. Не было видно ни окна, ни потолка. Может, он уже был там? Тильман сказал, он слышал движения пловца, прежде чем принял кокаин.
– Боже ..., - прошептала Джианна.
– Что там происходит?
На подушку Пауля высыпались крысы, сновали по его волосам и одеялу, залезали под мышки и ползали по его рту. Внезапно его лицо заслонила тень. Верхняя его часть тела судорожно выгнулась.
– Это опускается сверху, - прошептал Тильман.
"Да, конечно, откуда же ещё", — подумала я, но не могла больше говорить. Джианна схватила меня за руку и сдавила её так сильно, что мои суставы затрещали. Её пальцы были ледяными. Наши глаза были устремлены
Мы втроём отпрянули, когда с жуткой медленностью в объектив камеры продвинулось лицо - вверх ногами, потому что Мар цеплялся ногами за потолок, но он был отчётливо виден в бледном свете луны. Слишком отчётливо. Обесцвеченные кончики его волос свисали вяло вниз, опухшие щёки и его тяжёлые мешки под глазами надвигались друг на друга наростами, как одутловатая ткань трупа, пролежавшего в воде. Его мутные и невыразимо жадные глаза посмотрели в объектив, прежде чем не по-человечески согнувшись, он упал на голую грудь Пауля, чтобы вцепиться в него своими, похожими на паучьи руками и ногами и начать высасывать посреди своего выводка крыс.
Проектор, стуча, возвестил, что фильм закончился, и изображение отключилось. Джианна жалобно застонала.
– Я не верю этому, - прошептала я.
– Этого не может быть. Я просто в это не верю ...
– И хотя это казалось так нелогично и абсурдно и вызывало бесконечно много вопросов, вдруг во мне всё сложилось в одну картину. Я, кого объявили сумасшедшей и враждебной к геям, догадывалась обо всём с самого начала. Мой инстинкт не обманул меня. Я наконец-то снова почувствовала почву под ногами.
– Что это было?
– Джианна схватила меня за плечи и потрясла.
– Что это было, Елизавета?
– Фрагмент за фрагментом мои мысли соединились в одно целое, и мои выводы вызвали во мне чистый ужас. Нам нужно было действовать. Я вырвалась из рук Джианны и повернулась к Тильману, который всё ещё остолбенело смотрел на экран.
Он должен остановить его. Я никогда в жизни не смогу найти пирс самостоятельно, к которому пристал корабль. А вдвоём поехать мы тоже не могли. Нам нельзя позволить Джианне сбежать от нас сейчас. Не с тем знанием, которое у неё теперь было.
– Останови его! Верни его назад! Тильман, тебе нужно забрать Пауля с корабля, там он в его полной власти!
– Тильман отреагировал немедленно. В мгновение ока он натянул свою куртку и схватил ключ от Volvo с полки.
– Возьми с собой мобильный! И поспеши!
– завопила я ему вслед, но он уже выбежал из квартиры.
Я посмотрела на часы и тихо вскрикнула. Было без двадцати восемь. Если Тильман не успеет на корабль, то Пауль отплывёт в море. Вместе со своим Маром и любовником. Францёзом.
Глава 34.
Девичник
– Но этого не может быть, - бормотала я снова и снова и массировала свой лоб.
Перепутать было невозможно. Маром был Францёз. Мне не нужно было смотреть фильм во второй раз, чтобы проверить. Я и так знала. И всё же - было так много вещей, которые не подходили. Целая гора несогласованностей. Самая важная из них была та, что он с самого начала показал себя Паулю. Что же, что значит «показал», они были парой.