«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России
Шрифт:
Позиции Ллойд-Джорджа в Англии укрепляются: после смерти 5 июня 1916 г. военного министра лорда Китченера, следовавшего на борту крейсера «Хэмпшир» в Россию для переговоров, он становится сначала на его место, а затем занимает пост и премьер-министра. Его голос решающий, влияние безгранично, его власть над королем Георгом V практически безраздельна. В какой-то момент он даже задумывается, целесообразно ли сохранять в Британской империи монархию.
Тут невольно приходит на ум аналогия с легким крейсером «Арланза», который в октябре 1915 г. также подорвался на немецкой морской мине. А ведь адмирал Русин прямо сообщил англичанам, что у России нет достаточного числа тральщиков и конвойных кораблей для сопровождения транспортов в Белом море. Отсюда и весь комплекс угроз [412] . Тех же судов, которые направила Великобритания в Архангельск, было явно недостаточно. В итоге единственной активной силой для борьбы с минной опасностью оставалась «русская флотилия траллеров для очистки фарватеров в гирле Белого моря и других местах от неприятельских якорных мин», сформированная, однако, только в 1916 г. [413]
412
Отчет о поездке миссии под председательством вице-адмирала Русина в Англию и Францию. Пг., 1915. С. 17–18.
413
Морской
Естественно, возникает вопрос, а не являлся ли Барк одной из причин, заставивших Ллойд-Джорджа способствовать ликвидации столь опасного соперника в борьбе за власть в Великобритании, как лорд Китченер? Нельзя исключать, что фельдмаршал, прознав о совместном «бизнесе» Ллойд-Джорджа и Барка, почувствовал себя обделенным. И, действуя с солдатской прямотой, решил хорошенько надавить на Петра Львовича во время личной встречи в Петрограде, дабы вынудить того делиться. Благо они знакомы с февраля 1915 г. Как свидетельствует личная конфиденциальная переписка лорда с генералом Хэнбери-Уильямсом, Китченер придавал настолько большое значение встрече с Барком в ходе своего пребывания в России, что даже был готов перенести сроки визита. Дело в том, что Барк планировал выехать в Париж на очередную встречу министров финансов союзников 14 июня, а фельдмаршал рассчитывал прибыть в Петроград 11 июня 1916 г. Китченер считал принципиально важным встретиться с Барком именно до его отъезда во Францию. Причем подчеркивал, что ему необходимо иметь достаточно времени для разговора с Барком по «финансовым вопросам». Хэнбери-Уильямсу даже пришлось напоминать военному министру, что ему следует почаще говорить и о его стремлении обсудить военные вопросы взаимодействия союзников, а не только интересоваться, сможет ли он вдоволь наговориться с Барком [414] . Но даже упоминание о готовности царя принять Китченера не вызвало у военного министра особенного интереса. Только Барк. Каково? Не кажется ли вам странным, что фельдмаршала интересуют исключительно проблемы Министерства финансов России, а не оборонного ведомства? И это в условиях войны! И тем более накануне встречи Барка с коллегами из Франции и Великобритании, где и должны обсуждаться вопросы финансовых связей.
414
Hanbury-Williams J. The Emperor Nicholas II, as I Knew Him. Р. 96–99.
Герберт Китченер. 1901. [Из открытых источников]
Надо сказать, что даже генерала Джона Хэнбери-Уильям-са — человека чрезвычайно информированного — порядком поразила такая настойчивость фельдмаршала Китченера по поводу необходимости личной встречи с Барком. Находясь в ставке императора в Могилеве, имея прямой доступ не только к императору, а практически ко всем секретам Российской империи, он был уверен, что знает все. Он имел все основания так думать, поскольку в 1915–1917 гг. располагал ежедневной эстафетой на посольство Великобритании в Петрограде. Этот канал функционировал столь четко, что им часто пользовались русские должностные лица ставки, включая высокопоставленных генералов, для передачи срочных совершенно секретных документов. Какие уж тут тайны от союзников! Оказалось, что генерал благодушно заблуждался. Знал он пока не все: золото было для Лондона, Ллойд-Джорджа и Китченера намного важнее государственных военных секретов.
Уж не собирался ли Китченер поставить Петру Львовичу какие-либо условия, возможно, даже запугать разоблачением его махинаций или предложить свое покровительство в обмен на отход от работы под патронажем Ллойд-Джорджа? Классическая перевербовка агента. Здесь есть над чем подумать.
Со своей стороны, Барк вводит в заблуждение Николая II, ловко манипулируя понятиями. Он убеждает царя в полном успехе переговоров в Париже. Уже даже в принципе не ставя под сомнение необходимость вывоза российского золота за границу и передачи его фактически под контроль Англии, Барк утверждает, что высылка золота будет происходить «только в виде займа, а не продажи его, причем оно должно быть возвращено через некоторое время Государственному банку, а также… чтобы эквивалент мог быть занесен в баланс Государственного банка». Однако по факту никаких гарантий возврата нет, о чем его в качестве председателя Комитета финансов и предупреждал незадолго до своей смерти С. Ю. Витте перед поездкой Барка на конференцию в Париж.
А далее Барк, еще не встав полностью на путь предательства, начинает вовсю, зачастую даже по собственной инициативе, продвигать решения, абсолютно противоречащие интересам России. Здесь вновь, как и в случае с Рибо, появляется верный «Джек-потрошитель» Лондона — Джек Морган. И Барк послушно передает все расчеты по российским заказам и контрактам под контроль американского банка «Дж. П. Морган и К°» всего лишь за кредит в 15 млн долларов! Целесообразность всех военных закупок теперь полностью определяется англичанами, и это в тот момент, когда русская армия буквально гибнет из-за нехватки патронов, снарядов, отсутствия тяжелой артиллерии и даже винтовок. Союзники же в первую очередь удовлетворяют потребности своих армий (которые немцы давят по всем фронтам) осуществляя поставки в Россию по остаточному принципу.
Но врать до бесконечности не получалось даже у Барка…
Глава 6. Декабрь 1915: Японский транзит
Хотя Россия — одна из самых богатых стран в Европе, но русские богатства еще под спудом, а потому являются вопросом будущего [415] .
3 января 1916 г. жители далекого от войны Владивостока могли наблюдать впечатляющую картину. В бухту Золотой Рог входили два военных корабля. Ветераны флота, среди которых было немало участников недавней русско-японской войны, безошибочно определили: японские. А кое-кто даже вспомнил их названия — «Токива» [416] и «Титосэ» [417] .
415
Лемке М. К. 250 дней в царской ставке (25 сентября 1915 — 2 июля 1916). Пб., 1920. С. 527.
416
Броненосный крейсер 1-го класса «Токива» («Вечнозеленый») типа «Асахи» заложен в 1897 г. в Великобритании. Принимал участие в русско-японской войне 1904–1905 гг. в составе 2-й эскадры японского Императорского флота. В августе 1914 г. в составе 2-й эскадры адмирала Хирохару Като участвовал в блокаде германской колонии Циндао. В октябре 1914 г. в составе японско-английской эскадры искал германские рейдеры в Индийском океане. В 1917 г. нес патрульную службу на
417
«Титосэ» (известен также как «Читозе»/«Читосэ») — бронепалубный крейсер, построен в США за счет средств, полученных по контрибуции от Китая, и спущен на воду в Сан-Франциско в 1898 г. Примечательно, что момент спуска лично снял на кинопленку знаменитый американский инженер-изобретатель Томас Эдисон. Как заявил на церемонии японский консул, почему-то в чине генерала, в переводе название корабля значит «Тысяча лет мира». За основу проекта взят тип крейсеров «Такасаго», которые строились по заказу аргентинского флота в Великобритании. Один из двух крейсеров типа «Касуга», построенных по второй чрезвычайной программе пополнения флота 1896 г. Водоизмещение 4,7 тыс. т. Длина 115 м. Принимал активное участие в русско-японской войне, в частности, был флагманским кораблем при первом внезапном нападении на русскую эскадру в Порт-Артуре 8–9 февраля 1904 г., положившем начало полномасштабной войне. Обстреливал русские крейсеры «Аскольд» (крейсер 1-го ранга) и «Новик» (крейсер 2-го ранга). 25 февраля в другом бою его команда смогла уничтожить русский миноносец. Во время боя в Желтом море 10 августа 1904 г. при прорыве русской эскадры во Владивосток участвовал в нападении на «Новик», который ему все же удалось потопить при преследовании. После расстрела им выбросившегося на мель «Новика» часть уцелевших членов экипажа последнего присоединились к русскому гарнизону на берегу и участвовала в дальнейшем в партизанских действиях против японского десанта на о. Сахалин. Большинство — эвакуировалось во Владивосток, не пожелав воевать в пехоте. Также с крейсера были сняты два 120-мм орудия для действий в береговой обороне. Японцы в итоге подняли «Новик», отремонтировали и ввели в состав Императорского флота. В ходе Цусимского сражения, где «Титосэ» вновь выступал в роли флагмана, его команде удалось нанести определенный ущерб российским кораблям, повредив крейсер «Изумруд» и, по утверждениям японских историков, потопив один миноносец. Также он вел бой против крейсера «Аврора». С началом Первой мировой войны занимался патрулированием между Сингапуром и Борнео (Калимантан).
— А, опять «собачки» пожаловали, — раздраженно пробурчал какой-то ветеран, в сердцах сплюнул, повернулся и зашагал прочь от берега, заметно прихрамывая.
Зеваки помоложе переглянулись: почему «собачки»-то? Им было невдомек, что так защитники и жители Порт-Артура прозвали крейсеры «Титосэ» и «Касуга» [418] (о нем речь впереди), всегда появлявшиеся на горизонте как предвестники беды: «Всякому было известно, что, если „собачки“ пришли, понюхали и ушли прочь — значит, ожидай скорого появления главных сил» [419] .
418
«Касуга» — японский броненосный крейсер 1-го класса, головной корабль своего типа, участник русско-японской войны (см. примеч. 5 к гл. 7). Крейсеры «Касуга» и «Ниссин» (оба водоизмещением по 7 628 т) были заложены весной 1902 г. на верфи Ансальдо в г. Сестри-Поненте недалеко от Генуи. Первоначально предназначались для аргентинского флота и носили имена «Митра» и «Рока», весной 1903 г. их переименовали в «Бернардино Ривадавия» и «Мариано Морено». Однако, пока они строились, Аргентине и Чили удалось уладить конфликт, и договор предусматривал сокращение числа новых боевых кораблей. К тому моменту на воду уже были спущены строившиеся в Англии броненосные суда для чилийского флота «Конститусьон» и «Либертад». В итоге на рынке сразу оказались как минимум четыре боевых корабля, которые срочно требовалось продать. Арбитрами в этом деле выступали англичане, а покупателей бросились искать как аргентинские дипломаты, так и итальянские судостроители, и даже адмиралы. Конечно же, не обошлось и без России: к сделке незамедлительно подключился банкирский дом Ротшильдов, который и предложил ей купить суда. Итальянцы пытались сделать всяческую рекламу своим изделиям, подчеркивая, что корабли очень современные, развивают ход до 18–20 узлов, имеют мощное вооружение и хорошо бронированы. Однако российское морское ведомство отказалось их приобретать, исходя из указания императора строить флот на собственных верфях. Японцы же шли на все, чтобы усилить свои ВМС, готовясь к войне с Россией, и в декабре 1903 г. Токио купил крейсеры, получившие теперь названия «Касуга» и «Ниссин». Интересно, что «Касугу» Япония перекупила на частный кредит американского банкира Джекоба Шиффа (см. примеч. 57 к гл. 19). Уже в январе 1904 г. они спешно покинули Геную, имея на борту сборную команду из англичан и итальянцев-механиков под командованием британских офицеров Д. Ф. Ли («Касуга») и Х. Пейнтера («Ниссин»). Русские крейсеры, находившиеся в Средиземном море, могли легко перехватить эти небоеспособные суда и потопить их. Но никто из русских адмиралов даже не почесался. 16 февраля 1904 г., т. е. уже после начала войны, «Касуга» и «Ниссин» прибыли в Йокосуку, а уже в начале апреля вышли к Порт-Артуру для прикрытия постановки морских мин. 10 августа 1904 г. в составе японского Объединенного флота приняли участие в сражении с русской эскадрой, пытавшейся прорваться из блокированного Порт-Артура во Владивосток, в Желтом море. «Касуга» получил три прямых попадания.
419
Семенов В. И. Расплата. СПб., 1907. [Интернет-ресурс].
Надо сказать, этого визита жители Владивостока ждали. Наверное, потому на берегу собралось столько жаждущих увидеть заход японских кораблей в бухту. Еще 20 декабря 1915 г. / 1 января 1916 г. газета «Дальний Восток» вместе с сообщениями о тяжелом положении сербской армии, находящейся на грани разгрома, опубликовала телеграмму из Токио о том, что 18 декабря крейсеры «Титосэ» и «Токива», «предназначенные к отправке в воды южного океана, экстренно вышли из Иокосука во Владивосток, куда прибудут 21». Естественно, эту телеграмму по каналам агентств новостей получили не только в редакции «Дальнего Востока», но и в сотнях газет нейтральных стран по всему миру.
Тем более названия обоих крейсеров для многих во Владивостоке, где тогда почти каждая семья имела отношение к морю и флоту, не были пустым звуком. Да и как забыть! Ведь этот самый крейсер 1-го класса «Токива» участвовал в нападении на русскую эскадру у Порт-Артура 8 февраля 1904 г., отметился он и 14 августа 1904 г. в сражении при Ульсане. Один из отставных матросов, возможно, бывший комендор или сигнальщик, вдруг как-то мечтательно произнес:
— Хорошо бы посмотреть на борту: куда мы ему влупили при Цусиме? Досталось тогда этому япошке.
И он был прав: в Цусимском сражении 27–28 мая 1905 г. «Токива» действительно получил серьезные повреждения.
Еще большее раздражение у отставных вызвал крейсер 2-го класса «Титосэ».
— Да это тот самый гад, который в Порт-Артуре тогда, в первый заход, бил по «Аскольду» и «Новику», — со знанием дела продолжил один из неравнодушных наблюдателей, скорее всего морской офицер. — Это он преследовал «Новик», пытавшийся прорваться во Владивосток. А 20 августа в бою у Корсакова, когда наш корабль зашел туда для забора угля, «Новик» снова атаковали. Но наши, несмотря на превосходство японца в вооружении, хорошо тому всыпали, да так что тот не смог продолжить бой. Это был другой крейсер. И все бы хорошо, но на «Новике» кончался уголь. Пришлось снова идти в Корсаков. Но здесь, как назло, опять подоспел этот «Титосэ» и добил поврежденный «Новик», выбросившийся на мель. Сотню снарядов всадил, падлюка…