«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России
Шрифт:
Именно в этом банке сошлись пути Барка, Шипова, Путилова [1055] , Ермолаева, Замена, Угета и еще одного очень важного персонажа, который появляется на первых ролях в этой связке уже после 1917 г. Вот о нем сейчас и пойдет речь. Это Леонид Федорович Давыдов [1056] , как его называли, «блестящий ученик» Витте. Именно этот чиновник, а не Барк стоял у истоков создания мафиозной структуры, которая начала свою негласную разрушительную для интересов России деятельность в Русско-Китайском банке, а потом и подчинила себе элитное подразделение Министерства финансов, поразив метастазами коррупции его, можно сказать, мозг — Особенную канцелярию по кредитной части [1057] . Леонид Федорович, будучи особо приближенным человеком И. П. Шипова, которому безраздельно доверял Витте, а затем и отлично сработавшись с Коковцовым, фактически безраздельно господствовал в Особенной канцелярии по кредитной части с 1905 по 1914 г., беззастенчиво привлекая туда на работу своих родственников.
1055
Путилов Алексей Иванович (1866–1940?) — промышленник и банкир, участник многих акционерных обществ. С 1890 г. в Министерстве финансов. Известен своей близостью к С. Ю. Витте, был его личным секретарем, директором Общей канцелярии министерства. С октября 1905 по апрель 1906 г. товарищ министра финансов И. П. Шипова. Управляющий Дворянским и Крестьянским банками. Действительный статский советник. Член Правления, директор-распорядитель Русско-Китайского банка (1908–1910), затем председатель Правления Русско-Азиатского банка. Глава крупнейшего военно-промышленного концерна (артиллерия, боеприпасы, боевые корабли), владевшего Путиловским, Балтийским, Невским и другими заводами. После октября 1917 г. в эмиграции. Красин продолжал поддерживать с ним контакт и за границей: встречались
1056
Давыдов Леонид Федорович (1866–1941) — выпускник Санкт-Петербургского университета, действительный статский советник, с 1893 г. сотрудник Министерства финансов, представитель правительства, член правления Русско-Китайского банка с 1899 г. С 1905 г. вице-директор, в 1908–1914 гг. директор Особенной канцелярии по кредитной части. По другим источникам, назначен на должность директора Особенной канцелярии по кредитной части 24 марта 1903 г., но это, скорее всего, ошибка. Снят с должности в 1913 г. (Высшие и центральные государственные учреждения России, 1801–1917 гг.: в 4 т. СПб., 1998–2004. Т. 2. С. 138). Затем директор Русского для внешней торговли банка. После октября 1917 г. в эмиграции во Франции. продолжил заниматься банковским бизнесом. С 1923 г. управлял в Париже Русским для внешней торговли банком (Ф. В. Письма экономиста. Письмо шестое // Двуглавый орел [Берлин]. 1922. Вып. 31. С. 36–37).
1057
Если кого из читателей заинтересует этот вопрос, то подробно об истории создания и деятельности Особенной канцелярии по кредитной части в XIX — начале XX в. вы можете прочитать в моей книге «Россия, век XIX: Финансово-экономические кризисы и Государственный банк».
Кстати, Русско-Китайский банк с 1898 г. держал счета казначейства. Это давало ему возможность занимать доминирующее положение в Порт-Артуре, причем для города была установлена грабительская кредитная ставка — 8 %, тогда как во Владивостоке — 5 %. Банк активно занимался спекуляциями с недвижимостью, скупая здания и земельные участки по дешевке и перепродавая их втридорога, в том числе и русским военным властям. При этом активно использовались казенные деньги. По взаимовыгодной договоренности с китайскими ростовщиками банкиры предоставляли им кредиты, средства от которых те «размещали» среди китайских купцов под двойной-тройной интерес. Процветали махинации с курсом при обмене валют. Для частных лиц все услуги банка стоили неимоверно дорого. Монополия! «А дела все сплошь таковы, что расстрелять мало! — с возмущением писал о деятельности банка известный публицист того времени С. Ф. Шарапов. — Нет, кажется, такой пакости по отношению к казне, так и к краю, к публике, которая бы не проделывалась в Китайском банке» [1058] .
1058
Шарапов С. Ф. Избранное. М., 2010. С. 537.
Здесь явно содержится намек на деятельность Давыдова, который проворовался «на десятки миллионов» в русско-японскую войну. Якобы он сдавал японцам транспорты со снабжением для Порт-Артура. Но к этому эпизоду мы еще вернемся. Пока же несколько пристальнее взглянем на деятельность самого банка.
Не только русские и китайские клиенты и купцы страдали от злоупотреблений персонала банка. Особый резонанс в обществе и прессе получил случай с американским предпринимателем Дэвидом Кларксоном [1059] , бизнесменом весьма активным, умело действовавшим в различных отраслях, включая судоходство, а потому хорошо известным на Дальнем Востоке. Кларксон даже умудрился в годы русско-японской войны оказать большую услугу русским властям, когда по их просьбе наладил срочные поставки из Австралии мороженого мяса, в том числе и для снабжения армии. Все, кто знал этого американца, отмечали не только его предприимчивость и умение адаптироваться к русским условиям, но и предельную порядочность в ведении дел и отношениях с партнерами. И все у него шло хорошо, пока Кларксон, замыслив строительство крупного современного кирпичного завода, не обратился за кредитом в Русско-Китайский банк, широко развернувшийся к тому времени не только в Китае и Маньчжурии, но и на русском Дальнем Востоке. И хотя многие купцы предупреждали Кларксона, что сотрудничество с этим банком может кончиться для него плачевно, тот не внял предупреждениям. Итак, кредит получен, завод построен, деньги вложены без остатка, но циклы производства кирпича и строительства тогда носили в регионе сезонный характер. И хотя завод готов приступить к работе, осталось только дождаться начала сезона, ибо зиму не отменишь, банк внезапно потребовал немедленно досрочно вернуть кредит. Естественно, без производства и продажи готового кирпича сделать это невозможно, но банкиры неумолимы. Тут же появились судейские, дело завертелось, и завод, что называется, с иголочки вмиг перешел в собственность Русско-Китайского банка. Кларксон бросился искать справедливости. Но судьи, прокурорские и банкиры стояли монолитной стеной. Не помогло даже вмешательство генерал-губернатора: все «по закону». Обобранный до нитки доверчивый предприниматель лишился всего, его бизнес был уничтожен. На нем повис огромный долг в 800 тыс. рублей. Но броню Русско-Китайского банка не мог пробить никто: Витте стоял горой, покрывая все «операции» нечистых на руку банкиров, отвергая любые претензии. И, конечно, особая роль в проворачивании всех этих схем принадлежала представителю правительства в Правлении Русско-Китайского банка. А таким представителем и являлся многие годы Леонид Федорович Давыдов. «Ну, раз казенный директор, значит, воровство благословлено» [1060] . К такому выводу приходит персонаж популярного в те годы «фантастического» романа «У очага хищений», написанного по мотивам деятельности персон из Русско-Китайского банка. Да, возможно, его автор С. Ф. Шарапов [1061] , известный своей критикой политики С. Ю. Витте, особенно при переходе к золотому обращению, пристрастен. Но, полагаю, врать ему было трудно, ибо за всеми якобы вымышленными персонажами современники безошибочно угадывали дела конкретных русских предпринимателей, потерпевших от махинаций хищников из Русско-Китайского банка [1062] . Кстати, тот кирпичный завод функционирует до сих пор, понятно, многократно модернизированный, но там же. Ну, а что же Кларксон? — спросите вы. Кларксон не сдавался, боролся за справедливость. Заводил новые предприятия. В итоге подорвал здоровье. Умер в Харбине на вокзале от сердечного приступа, приехав по делам на КВЖД.
1059
Кларксон Дэвид (David M. Clarkson, Jr.; 1861–1913) — уроженец Нью-Йорка. Работал на российском Дальнем Востоке, Камчатке, Сахалине с начала 1890-х гг., владелец торгового дома «ТД Кларксон и К°».
1060
Шарапов С. Ф. У очага хищений. С. 532.
1061
Шарапов Сергей Федорович (1855–1911) — русский журналист и издатель, писатель, специализировавшийся на вопросах экономики и военного дела. Ведущий сотрудник известной столичной газеты либерального толка «Новое время» (издавалась с 1868 по 1917 г.). Автор популярного фантастического политико-социального романа «Диктатор: Политическая фантазия». Монархист. Участник войны в Боснии (1876–1878) в качестве добровольца. По мнению некоторых историков, часть идей Шарапова в области организации денежного обращения была реализована в советский период.
1062
Кого заинтересует более детально история Русско-Китайского банка, рекомендую: Лукоянов И. В. «Не отстать от держав…» Россия на Дальнем Востоке в конце XIX — начале XX в. СПб., 2008.
Скорее всего, именно во время работы в Особенной канцелярии по кредитной части, которую тогда возглавлял будущий управляющий Государственным банком и министр финансов Э. Д. Плеске [1063] , сошлись пути Давыдова и Барка. Петр Львович поступил туда в качестве младшего помощника столоначальника с чином коллежского секретаря в мае 1892 г. Но и дальше их жизненные курсы далеко не расходились. Оба, кстати, стажировались в банке Мендельсона.
Кстати, в это же время, а точнее с 1889 г., здесь же начал служить и выпускник Петербургского университета Александр Рудольфович Менжинский [1064] , проработавший в Особенной канцелярии по кредитной части около 20 лет, до 1909 г., когда он с должности начальника отдела «эвакуировался» в частный банковский бизнес. Да, вы не ошиблись: знаменитый чекист Вячеслав Рудольфович Менжинский [1065] приходился родным братом Александру Рудольфовичу. И здесь у меня закрадывается шальная мысль: а не этим ли старым добрым знакомствам обязаны и Петр Львович, и Леонид Федорович своим счастливым билетом в более безопасные края из подконтрольного большевикам Петрограда, ведь Вячеслав Рудольфович тогда фактически занимал должность наркома финансов? Но над этим вопросом поразмыслим в другой раз, на досуге, а пока вернемся к нашим основным героям.
1063
Плеске Эдуард (Эдуард-Теодор) Дмитриевич (1852–1904) — в Министерстве финансов с 1872 г. В 1888–1889 гг. вице-директор Департамента окладных сборов; в 1889–1892 гг. вице-директор кредитной канцелярии, с 1892 по 1894 г. директор этой же канцелярии. В 1892–1894 гг. управляющий
1064
Менжинский Александр Рудольфович (1867–?) — известный финансовый деятель царской России. После окончания Петербургского университета (1889) около 20 лет прослужил в Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов. Действительный статский советник. В 1909 г. в связи с созданием Соединенного банка перешел в его Правление и оставался в нем до 1917 г. Одновременно с этим входил в правления большого числа различных акционерных обществ.
1065
Менжинский Вячеслав Рудольфович (1874–1934) — сын петербургского профессора, преподавателя Пажеского корпуса и Императорской Римско-католической духовной академии. Окончил юридический факультет Петербургского университета. В революционном движении с середины 1890-х гг. С декабря 1907 г. в эмиграции: жил в Бельгии, Англии, Италии, Франции, США, Швейцарии. В годы Первой мировой войны сотрудничал в газете «Наше слово». В 1915–1917 гг. работал в парижской конторе «Лионского кредита». По возвращении в Россию после Октябрьской революции в 1917–1918 гг. комиссар Военно-революционного комитета Петроградского совета при Министерстве финансов и Государственном банке. С ноября 1917 по январь 1918 г. заместитель наркома, затем нарком финансов по март 1918 г. С апреля 1918 г. генеральный консул РСФСР в Берлине. В 1919 г. назначен наркомом РКИ Украинской Советской Республики, в 1919–1923 гг. член Президиума ВЧК, в 1923–1926 гг. заместитель, а в 1926–1934 гг. председатель ОГПУ. Литератор.
Особенно прочные отношения у Барка с Давыдовым установились с тех пор, как первый, являясь директором отделения заграничных операций Петербургского отделения Государственного банка, стал членом Правления Русско-Китайского банка. И пусть читателя не вводит в заблуждение название должности Барка, именно через его руки шли практически все иностранные платежи, поскольку центральный офис банка к тому времени этим не занимался. Тут уж Давыдов развернулся, особенно во время русско-японской войны. Воровал миллионами. Схема была проста: грузили пароходы всяким хламом, который приобретался по бешеным ценам под видом высококачественных товаров. Все это якобы продовольствие предназначалось для снабжения героического гарнизона Порт-Артура. Дышащие на ладан суденышки направлялись на «прорыв» морской блокады. Но японский флот их успешно перехватывал, почему-то исключительно в одном и том же месте, ибо «секретный» маршрут никогда не менялся (явно военная хитрость какая-то), арестовывал за военную контрабанду и отводил в качестве приза в контролируемые им порты. И все работало отлично. Но дотошные японцы, наверняка по своей глупости, зачем-то добросовестно актировали все грузы. Нет, чтобы просто взять да потопить. Определенно, что-то недоработала японская разведка, не пояснила наивным флотским, что агента надо беречь. К досаде нашего комбинатора, выяснялось, что на борту вместо продуктов питания рваные мешки и металлолом, да и то по весу в два раза меньше, чем проходило по документам, которые подписывал Давыдов. Но деньги-то уходили сполна. После войны, как водится в России, долго работали комиссии, шло следствие, которое выявило по крайней мере 53 эпизода предательства интересов страны и кражи. Но связи Витте и золото Давыдова оказались сильнее закона, к тому же в дело явно были вовлечены весьма высокие чины. В результате все прошло, как надо: отмазался. Леонид Федорович не только успешно выскользнул из атрофированных ручонок русской фемиды, но и продолжил успешную карьеру. А в 1912 г. даже удостоился орденка — Св. Владимира IV степени [1066] : вероятно, «за безупречную службу». Вот так-то.
1066
Список личного состава Министерства финансов за 1912 г. СПб., 1912. С. 33.
И здесь у меня остается один неясный пока что вопрос: был ли причастен к махинациям Давыдова Шипов? Что посвящен — сомнений нет. Но вот причастен ли Иван Павлович, делился ли с ним Леонид Федорович? Во время русско-японской войны И. П. Шипов — директор департамента Государственного казначейства. При этом действительный статский советник Шипов возглавляет учрежденную по высочайшему указанию Комиссию по выработке правил управления портом Дальним, а также… верно: в 1899–1902 гг. состоит членом Правления Русско-Китайского банка [1067] . Так что не знать о художествах Давыдова он не мог. И все же именно с назначением в 1905 г. Шипова министром финансов Российской империи тот становится вице-директором Особенной канцелярии по кредитной части. Совершенно очевидно, что это назначение не могло состояться без одобрения министра.
1067
См. также: Лукоянов И. В. «Не отстать от держав…» С. 299–327; Самойлов Н. А. Российские планы организации управления городом Дальний на рубеже XIX–XX вв. // Вестник Санкт-Петербургского ун-та. Сер. 2. 2008. Вып. 4. Ч. 1. С. 147.
Что касается Барка, то Шипов был с ним знаком, еще когда работал вице-директором Особенной канцелярии по кредитной части. Сам Барк на тот момент являлся секретарем при управляющем Государственным банком [1068] .
К слову, оклад Давыдова в качестве члена Правления Русско-Китайского банка составляет 60 тыс. руб. в год. Это в несколько раз больше, чем полагалось директору Особенной канцелярии по кредитной части. Не меньше получали и другие наши персонажи. Согласитесь: неплохой приварок. И чем же они занимаются? «Делает эта теплая компания то же, что и везде, и всегда: получает жалование, делит наградные и затем не только ничему не мешает, но и покрывает все пакости и отстаивает, где следует, в „сферах“» [1069] .
1068
Барк П. Л. Воспоминания последнего министра финансов Российской империи. Т. 1. С. 195.
1069
Шарапов С. Ф. У очага хищений. С. 537.
В это время он в качестве вице-директора Особенной канцелярии по кредитной части плодотворно продолжает сотрудничать с Барком, который с 1906 г. становится директором Петербургского отделения Государственного банка, т. е., по сути, отвечает за сохранность валютного и золотого запаса империи.
Ну, а уход Леонида Федоровича в частный банковский бизнес с поста директора Особенной канцелярии по кредитной части с приходом Петра Львовича в кабинет министра произошел явно не по причине сомнений нового главы ведомства в его чистоплотности. Просто наступило время отправить изворотливого чиновника, как тогда говорили, «на кормление». Давыдов тут же возглавил одну из крупнейших кредитных организаций в стране — Русский для внешней торговли банк, имевший помимо 66 филиалов в России, 4 отделения за рубежом (в Париже, Лондоне, Генуе и Константинополе) [1070] . Примечательно, что членами Совета там состояли бывший председатель Совета министров и министр финансов В. Н. Коковцов и бывший министр иностранных дел Н. Н. Покровский. Знали ли они о скандальной репутации Давыдова? Безусловно. Именно отделение Русского для внешней торговли банка в Париже и стало комфортным пристанищем для Давыдова в эмиграции после бегства из большевистской России. И хотя материнский банк в 1917 г. был национализирован коммунистами, парижское отделение сохранилось, и Леонид Федорович, возглавив теперь уже созданный на его основе отдельный банк, явно не бедствовал.
1070
Кстати, московский офис банка располагался по адресу Ильинка, 12. В этом прекрасном здании сейчас много важных государственных учреждений, включая Министерство культуры. А они плохое место не выберут.
Так что работа в коммерческом банке не была тягостной ссылкой для бывших чинов Минфина, позволяя легко легализовать все нажитые непосильным трудом на государевой службе капиталы. Именно это ранее с успехом проделал и сам Барк, став в 1907 г. директором-распорядителем и членом правления Волжско-Камского банка. Это положение не только обеспечивало ему «баснословно высокий оклад», но и позволило достоверно оправдывать ранее накопленные средства. Теперь Петр Львович официально стал именоваться богатым человеком. А какие могут быть вопросы, когда его официальный оклад в банке по крайней мере в десять раз превышал зарплату имперского министра финансов. И это, не считая всяких там сладких коврижек, в виде премий, процентов с бумаг, участия в доходах.
Безусловно, едва заняв кресло министра финансов, Барк озаботился расстановкой на важнейшие посты своих людей. Ключевой в этой схеме являлась должность управляющего Государственным банком. Подходящий кандидат в запасе у Петра Львовича имелся. И он сходу предложил на эту позицию И. П. Шипова. Не обидели и его предшественника А. В. Коншина [1071] , у которого еще до ухода с прежней должности уже был «подписан выгодный контракт с Русско-Азиатским банком» [1072] .
1071
Коншин Алексей Владимирович (1859–?) — выпускник Московского государственного университета по математическому факультету (1881). В Министерстве финансов с 1890 г. С 1897 г. в Государственном банке. Управляющий банком в 1909–1914 гг. Затем по 1917 г. председатель Правления Русского торгово-промышленного банка. Кстати, единственный управляющий Государственным банком, родившийся в Москве.
1072
Барк П. Л. Воспоминания последнего министра финансов Российской империи. Т. 2. С. 385–386.