Распишитесь и получите
Шрифт:
«на хуя нам без хуя,
когда с хуями до хуя»?
— Звучит! Из категории «женских вопросов»?
— Вот ещё:
«Как на нашем, на вокзале,
тридцать три пизды связали,
положили на весы —
во все стороны усы!
— Наглая, бесцеремонная и открытая попытка
— Понятно, когда инвекта рождается самостоятельно, народная поэзия, но почему произведения больших поэтов прошлого обрабатывают на свой лад?
— Что именно?
— Вот это: «зима, крестьяни торжествует…» надел тулуп и в хуй не дует…» Ещё одна попытка нарушить психику иноземца изучающего русский мат? Как перевести на иноземный»… и в хуй не дует», как можно в «хуй дуть», кто и когда дул?
— И невинный тост «Что б буй стоял и лодки плыли» иноземец примет так, как сказано, ничего в стоящем буе и лодках не не увидит. Русский мат по силе не уступает, а иногда и превосходит противотанковые заграждения (ежи) времён Большой Драки.
— Преодолеть заграждения «ежей» проще, чем заграждение из хуёв.
— Атака хуями законом преследуется?
— Нет. За что судить, где состав преступления? За неуёмную фантазию в эротике? Как можно связать тридцать три женских половых органа вместе, по какой нужде? Явное нарушение «Закона о балансе»: в двух произведениях помянуты женские части тела, а мужские родопродолжающие органы единожды. Шовинизм!
Никогда не было, и впредь не будет, чтобы недоучки, вроде тебя, оставляли за собой последнее слово! Держи! — и бес разухабисто выдал:
«Из-за леса, лесу тё-ё-мна-а-а-ва
привезли хуя агром-на-а-ва!
Привезли ево на семерых волах,
он, бедняга, был закован в кандалах!
Одна баба раздурачилась
села на хуй, раскорячилась,
а другая позавидовала
на хуй ножки позакидывала!»
— Каковы дальнейшие события с участием «агромнава», что было?
— Чего ждать нового от общения «агромнава» с женщинами? Ничего, ординар, множественные повторы повторы с ногами и другими местами женского тела, а в итоге — всеобщая женская радость от общения с мужским органом. Какая новизна в процессе воспроизводства человеков?
— Из-за двух баб заковали в кандалы «агромнава» и везли «из-за лесу тёмнава»? Вина малая, незначительная, а «мероприятие» по заключению в оковы плюс затраты на транспортировку «из-за лесу, лесу тёмнава» начительные, окупаемости никакой.
Но это мелочи, в народных произведениях о частях тела ниже пояса представляет интерес другое: если в звании «старого беса» пребываешь несчитанные века — должен знать, что у многих народов существовал культ фаллоса, в честь его крепости, могущества и неутомимости храмы возводили. На главной площади всякого
Что видим ныне? Грустную картину: когда-то почитаемый лингам опущен до названия из трёх литер, объявлен бранным в паре с подругой, без коей существование своё считает ненужным:
«… кошелёк без денег кожа,
и пизда без хуя тоже…»
— Граждане с нетрадиционной сексуальной ориентацией в рассмотрение не берутся. Что же получается, беся? Можно думать, что забавы пары «он и она» бранные и подлежат запрету на упоминание? В чём кроется причина потери фаллосом прежнего уважения?
— Чего объяснять? Назначение сладкой парочки — умножать поголовье двуногих и прямо ходящих, а поскольку планета движется к переизбытку «человеков мыслящих» — о какой славе и величания фаллоса речь? Пора объявлять на планете Земля:
— Стоп, множительная машина! — не «просто так» на сегодня однополые браки законом дозволены, но от излишка жующих ртов и, естественно, испражняющихся задниц».
— Не помяни жующие рты — не вспомнил короткий шедевр, подаренный тёщей, любила, грешница, прибаутки и себя не щадила:
«Тёща, блядища, блинищи пекла,
уронила сковородищу — мандищу сожгла»!
а, вот ещё прелесть времён становления совецкой власти:
«Хули, хули мелки пули,
нам наганы нипочём,
если вздумаешь задраться
— охуярю кирпичом»!
— Бесяра, сколь велик грех возведения хулы на иерея?
— Вид и сорт греха?
— Песни неразумных отроков о духовных наставниках:
«Гром гремит, Земля трясётся
(поп на курице несётся),
попадья за ним пешком,
пизду чешет гребешком!
Вычесала блошку —
позвала Тимошку:
— Тима, Тима, Тимофей,
приди, блошку убей! —
Тима тянет из порток
трёхпудовый «молоток»,
как ударит по пизде! —
раздаётся у везде:
в Ленинграде и Москве,
и на тоненькой доске»!
Поверхностный анализ поэтического произведения прямо говорит о хуле и непочтении духовных пастырей, два смертных греха, родители бед человеческих.