Распишитесь и получите
Шрифт:
— Ну, это когда совсем не ведают, или забывают изведанное прежде…
— Полным неведением страдают слабоумные, потому-то и счастливы, не терзаются вопросом: «ах, как прекрасно пребывание в мире сем, когда не понимаешь худобы». Как проверить: «ваньку валяеют» или и впрямь дураки?
— Дельная мысль, ценю! Уклонились: ничего странного не слышишь в названии Фонда?
— Нет. К чему прислушаться?
— «К взаимопониманию и примирению». Хотя бы чуть-чуть представляешь, с кем и в чём фондовые «товарищи» зовут примириться за прошлое, кого должен «взаимно понять»
— Представляю: Ханса, Курта, с Людвигом, или Лотхаром… «Три товарища» на Восточном фронте, помнится, вроде кто-то об этом писал…
— Что должен простить упомянутым гражданам прошлой Германии?
— Древним германцам, коих ныне нет в живых, должен простить необоснованные намерения оттяпать у страны советов кусок территории, где мои родители, выпучив глаза от трудовой натуги и страха, созидали «самую передовую систему в мире», то есть, социализм. А равно простить названным иноземным гражданам греховное намерение очистить землю от моего присутствия.
— Верно! А что они должны взаимно простить тебе?
— Не знаю, вроде ничего, чист и свят пред иноземцами… В совецкой школе о прощении врагов речи не было, и сейчас не особо готовы прощать. В прошлые времена забугровые голоса касались нашей тысячелетней вражды, но, как всегда, не выясняли правых и виноватых, ограничивались следствиями убили-разрушили-захватили-ограбили. Было, грешил пропусканием через сознание «потоки лжи и клеветы», ничего иного враги не лили. В газетах до сего дня не упоминают, что должны простить древние захватчики сгинувшей стране советов, а если напишут — воплей не оберёшься…
— Есть что прощать: страхи, коими «социалистический колосс на востоке, успешно строящий социализм», пугал Европу:
— Погодите, и до вас доберёмся! — строили, а в перерывах на отдых врали о желаниях ограничиться строительством социализма в одной стране, не лезть с новинкой к соседям и не мечтать о «мировом революционном пожаре». Могло получиться мировое возгорание и расползание красной заразы с лагерями, но в сорок первом стране советов сделали первый намёк.
Сколько народу в отечестве знает о желаниях отца нации ударить дубиной коммунистического учения по голове Европы, и основательно оглушив старую, устроить всемирный революционный пожар? Сидело в скорбной голове твоей желание, или, как всегда «клевета и происки врагов»? Как тогда понимать мемуары Ханса Ульриха Руделя, аса Люфтваффе:
«К вечеру первого дня я уже совершил четыре вылета к линии фронта между Гродно и Волковысском. Русские пригнали сюда огромные массы танков и грузовых автомашин. Мы видим в основном танки «КВ-1», «КВ-3» и «Е-34». Мы бомбили танки, зенитную артиллерию и склады боеприпасов, предназначенные для танков и пехоты. Грузовики и танки стоят почти без интервалов часто тремя параллельными рядами. Если бы всё это двинулось на нас…»
— Откуда клевета!?
— «Московский комсомолец», двадцать шестой номер, двенадцатая страница, статья «Чёрный восход».
— Вот и связь «Карточки претендента» с восемьдесят пятым годом: «в прекрасное савецкое прошлое за статью
— Не многовато двадцать?
— Многовато, а чего жалеть? Годы-то его, не судей.
После восемьдесят пятой черты всем было «до балды» сколько рядов военной техники стояло на границе с Польшей. Вот эти страхи и должны простить Ханс, Курт и Людвиг..
— По-твоему получается, подлая сущность, что в прошлом, как расписали себя, пребывали далеко от пострадавши, а крупными и хитрыми говнюками с тройными стандартами? Так следует понимать упомянутые Руделем советские танки на границе, на что намекал?
— Почему «по-твоему»? Разве моими стараниями вышла публикация воспоминаний аса Люфтваффе? Ни в ком из работников издательства не сидел, никого не совращал, «Московский комсомолец» без меня управился, претензии не по адресу.
— Жаль, не получилось припереть аса Люфтваффе, но вопросы к прошлому остаются: в самом деле, чего столько совецких танков у границы стояло, чего и кого ждали-караулили? И почему при таком обилии бронетехники не удержали агрессора, почему допстили то, что и до сего дня называют «великой отечественной»?
— Песни, ваши глупые песни причина бед. Вы — нет, вы мудрые, а вот «вдохновляющие, на труд и на подвиг зовущие» песни ваши были с крупной дурью. Редкий случай: умный народ вдохновенно, с верой орал глупую песню «чужой земли мы не хотим ни пяди» и не догадывался, что врёт. Хотели чужой земли, и много, как всякие собиратели империй. Мечтой присоединить кусок чужой земли «порядочные люди» страдают не меньше «наглых захватчиков».
— С разницей: «порядочные» аппетиты на чужое добро маскируют, а наглые не утруждаются, действуют открыто.
В крови людской сидело, сидит и будет сидеть желание расползтись говном по чужой землице, и святое желание никто и никогда не вытравит. Что известно на сегодня, как вы отодвигали финскую границу от «города имени вождя пролетарской революции»? Ну, да, в тридцать девятом?
Что думали другие о вас, когда видели, как делили на части поляков? Что повествует твоя древняя история? Вот это: предок твой незваным припёрся на Восток, увидел дивные места, «поразился зело красоте мест тамошних, обилию даров земных и небесных» и объявил чужую землю «владением государя московскАго» с плеванием на мнение аборигенов. Как поступали с несогласными?
— Объявляли врагами осударя батюшки и лишали голов.
— Россыпь голых каменных островов на востоке к кому ближе во все времена: московскому царству, или японцам? А «город Великого конунга» на западе?
— Военные приобретения, какие недовольства? Война что игра в рулетку: поставил и выиграл — получай, проиграл — плати.
— Может, господин Рудель ошибается, врёт?
— Не врёт ас Люфтваффе, новым враньём никому не удавалось замазать старую правду.
— Мудрый бес, а простых вещей не понимаешь: замазка правды враньём наше любимейшее занятие. И сравнение родилось.