Распишитесь и получите
Шрифт:
— Отвечай, сын суки: предатель и вражеский пособник!
— Как скажется сумма в марках при ответе «не», и прибавят иноземных монет, если написать «да»? В какую сторону изменится сумма компенсации за разные варианты ответов? Логика говорит, что если сотрудничал по доброй воле — то и следовало бы прибавить и обойти по богатству тех, кто работал по принуждению. Как долго и какой толщины слой несмываемого позора будет прикрывать мою голову, если скажу:
— Да, было, сотрудничал с врагами! И вместо марок немедля отправить досиживать? Это сегодня важно, а не то, что было пятьдесят
— Пиши: «в шестилетнем возрасте был завербован военной разведкой Вермахта (Абвер) с присвоением звания «ефрейтор» с первого дня службы. На иные условия не соглашался»! — нет, куда, скотина, тянет!?
16. Были Вы осуждены за преступления против Родины?
— Был осуждён без суда и следствия советским народом и покрыт несмываемым позором на всю оставшуюся жизнь — коммунистическая, как прозевал и не вписал в карточку коронный вопрос: «за пятьдесят лет не остыла ненависть к врагам»?
— Были среди оккупированных савецких людей «чистые перед партией и народом», кто мог с чистой совестью мог плевать в остальных? Почти евангельское: «кто без греха — пусть напишет донос на соседа»!
— Евангельским камнем в тебя мог запустить товарищ из «сорока бессмертных».
— Кто такие будут?
— Партия, лучшие представители народа, числом сорок миллионов, выходившие чистыми из любой грязи и по недомыслию вписанные в «честь и совесть». Ум поминать не стану, лишнее. А родина прошляпила меня, но по какой причине не догадываюсь.
— Преступления мизерные.
— Хотя и бес с пятью вышками, но ничего не понимаешь в наших преступлениях. Славимся временами, когда и за меньшее преступление получали много.
И снова упор в марки: осуждённым за преступления против родины откажут? Если отвечу «да, совершал» — не дадут марок и отправят досиживать? Чьи деньги тратятся.
Немецкие, а ты коммуническая срань с какого боку к чужим деньгам приставлена? Куда лезешь, чего клеишься? Как разогнался в «славном совецком прошлом» — так до се остановиться не можешь? Тормози, упырь! Кому нужны мои ответы на тему далёкого прошлого? Немцам? Немцы осознали прошлую вину и предлагают компенсацию за когда-то причинённые неудобства:
— Получите и простите! В далёком времени мы были большими дураками надумав переделать вас под свой стандарт, за что сегодня и расплачиваемся» — немцам не нужны мои «исповеди» под диктовку паразитов из Фонда, немцы меня знают лучше, чемя их. Беспокоят сомнения в адрес «фонда», а как они рождаются и почему — тайна.
На шестнадцать вопросов «Карточки» было высказано не менее тридцати двух отборных матов с упоминанием женских и мужских половых органов, как по отдельности — так и в тесном общении. Поскольку план по мату выполнен, а спроса на сверхплановую продукцию нет заряд матерного гнева, выпущенный в адрес ворья из «Фонда примирения и взаимного понимания» был устным и не достиг цели.
— Заблуждение: ни письменный (видимый) мат, ни устный ваше ворьё не трогает.
Глава 13. Затишье перед выплатой
Когда-то
а) что-то положить в вечно пустой желудок,
б) миновать близкого общения с предметами военного назначения как то: пули, снаряды, мины, бомбы а равно и с осколками перечисленных предметов.
в) выспаться после ночного налёта авиации. Чьи крылатые машины нагоняли страх не важно, как одни, так и другие и позже, не задавали вопросов освобождаемым:
— Мы вас погоняем, а вы потерпите, не возражайте, поди, война всё же! — дальнейшее происходило без возражений.
в) и было безразлично, чья бомба остановит «житие мое»: вражеская, или родная. («Нужное — подчеркнуть»).
Порядок следования пунктов а), б), в) мог быть иным, но набор корзины военного времени оставался неизменным, без умаления прелести указанных позиций.
Но пришло время, когда тысячам граждан с оккупированных территорий и побывавшим на вражеской территории в качестве рабочей силы сверху дозволили признаться себе и другим:
— Получить компенсацию в марках за прошлое — это вам не на Эверест взобраться! — моя «карточка претендента» поехала в столицу, а в органах социальной защиты повторно было сказано наше вечное и тревожное:
— Ждите…
Глава 14. Доче марки. Обогащение
Когда ожидание марок превратилось в пытку — из столицы пришла бумага, предлагавшая претендентам явиться на расчёты за прошлое по указанному адресу с набором документов удостоверяющих личность претендента.
За не доживших до компенсации могли порадоваться близкие родичи с доказательством родства, и жена умершего могла получить компенсацию, От пояснений пахло Западом.
Длинный коридор с кабинетами в доме социальной защиты уставили стульями отдыха состарившимся претендентам.
Пожилые люди степенно ждали вызова в кабинет, где шустрые и нахальные столичные товарищи выдавали марки, заработанные не их руками.
Шума, гама, попыток вне очереди войти в вожделенный кабинет и рассчитаться за прошлое со стороны вчерашних работников на Рейх не наблюдалось, и в таком поведении претендентов наша пара усмотрела чуждую советским людям культуру. Нужно говорить, что наблюдение было приятным на удивление? И только в конторе социального обеспечения имел удовольствие наблюдать, как поведение скромно, с переходом в бедность, одетых претендентов разительно отличалось от обычных, не порченных вражеским зарубежьем соотечественников.
— Выйди из кабинета обогащения товарищ с внушительного вида и провозгласи наглым, уверенным голосом:
— Компенсации отменяются! — работники на Рейх все, до единого, промолчали, и, потупив глаза, вышли на воздух.
— Рядом жили, а мы не знали, что в войну на Германию работали!
Коридор Отдела соцобеспечения представлял длинную квадратную трубу с окном в торце, глядевшем на закат. Вдоль стены кабинеты числом пять. Стандарт. Прежде и никогда впредь, подобные учреждения иными строить не будут.