Расплата. Отбор для предателя
Шрифт:
— На каждое зрелище найдётся свой зритель, дорогой друг. Лично я не любитель цирковых представлений, — говорит король. — А это мне по душе. Успокойтесь и ждите, как ждем мы все.
Он отводит от меня глаза и дважды хлопает в ладоши, призывая музыкантов продолжать игру. Ему подносят тарелку с едой, и он берет с неё кусок мяса, засовывает его в рот и начинает жевать, притопывая ногой. Потом облизывает жирные пальцы и улыбается мне.
— Расслабьтесь, князь, всё будет в порядке. Я видел, как вы смотрели на одну из претенденток, кажется, у вас появилась своя личная фаворитка. Могу вас понять. Но уверяю вас, не стоит зацикливаться
Вместо музыки в ушах шумит моя собственная кровь, и огонь, который дракон нагнетает внутри меня, вызывает отвратительное чувство бессилия. Это то, чего я всегда боялся больше всего — оказаться в ситуации, которую не контролирую.
Будь оно всё проклято.
Я оглядываю людей, собравшихся вокруг, пытаясь увидеть в их глазах насмешки. Мне достаточно одного взгляда. Но все лишь отводят глаза.
И тут мои глаза останавливаются на нанечках одна из которых держит на руках мою дочь Лили. Она внимательно смотрит на меня и выглядит совсем взрослой. Её взгляд, несмотря на то что она ещё совсем дитя, кажется очень осмысленным. Этот взгляд словно вода гасит огонь внутри меня. Я делаю несколько вдохов, пытаясь усмирить колотящееся сердце, пытаясь забыть об унижении, которому подверг меня король.
Я подхожу к дочери.
Как только она видит, что я обратил на неё внимание, она улыбается. Её улыбка словно лучи яркого солнца, выходящие из-за туч, мгновенно наполняет мою душу странным покоем, которого я давно не чувствовал. Почему я уделяю ей так мало времени? Почему всё время избегаю её?
Потому что мне стыдно?
— Зачем вы привели сюда ребёнка? Это не место для детей, — говорю я нянечкам, и вижу, как в их глазах появляется неподдельный страх.
— Ваша мать разрешила привести сюда Лили, чтобы она посмотрела на отбор... Госпожа Стормс говорит…
— Больше ни слова, — останавливаю я ее.
Я вздыхаю, чувствуя, что здесь всё идёт не так, как я хочу. Я старался не сталкиваться с Лили, потому что всякий раз, глядя в её глазки, видел глаза моей покойной жены. И новые угрызения совести начинали терзать мою душу.
— Папа, — говорит дочка, — А где претендентки?
— Они ушли в лес, искать части своих знаков.
— А можно мне тоже в лес?
— Нет, — говорю я, беру её на руки. — В лесу дикие звери сейчас, они могут причинить тебе вред.
— Но как же моя будущая мама? Её же не съедят? — она закрывает рот рукой и испуганно раскрывает глаза.
— Будущая мама? — спрашиваю я задумчиво.
— Елена сказала мне, что одна из этих девушек будет моей мамой.
Я смотрю на няню, которую зовут Елена, потом на дочь. Я не знаю, как на это реагировать. Почему-то до этой минуты я не задумывался о том, как Лили отнесётся к женщине, которая должна будет заменить ей мать. А ведь это важно. Хоть Лили и девочка, но она моей крови. Я должен постараться сделать так, чтобы она была счастлива.
— С ней всё будет хорошо, — говорю я. — Не волнуйся.
— А кто победит, папа?
— Победит Адриана, — говорю я твёрдо и заставляю себя поверить в то, что моё желание обязательно сбудется.
— А можно мне с ней познакомиться? Она красивая? Она будет любить меня?
— Когда она вернется, я познакомлю тебя с ней. Она очень хорошая, она должна понравиться тебе.
Смотрю
— Надо только подождать…
34
Элис
Стараюсь не обращать внимания на крики, доносящиеся издалека, так что невозможно определить точное направление. Зато половинка драконьего листа из золота в моей руке чётко указывает путь. Я слышу, как кошка, почти невидимая тень, следует за мной, то и дело залезая на высокие ветви деревьев и перепрыгивая с одной на другую.
Её присутствие внушает мне спокойствие, и я чувствую, что смогу справиться с любым зверем, который встретится на пути. То, что сработало уже дважды, нельзя списывать на случайность. Похоже, у меня действительно есть дар приручать диких зверей. И не только диких, но и таких, как эта кошка, которую специально натаскивали на загон добычи в непролазных лесах.
Будет ли она теперь следовать за мной так же, как волк с жёлтыми глазами, который спас мне жизнь? А что, если он сейчас где-то здесь, в этом лесу? Если король выпустил сюда зверей, значит охотников, отстреливающих хищников, здесь уже нет. Иначе они бы перестреляли всех кошек ещё до начала отбора.
В лесу стоит тяжёлый запах перегнивших листьев, спелых ягод и мокрой древесной коры. Он смешивается с ароматами свежей листвы и неизвестных мне грибов, создавая совершенно невообразимую картину. Только вдохнув этот запах, я, кажется, могу сказать об этом лесу больше, чем когда-либо знала о природе. Я чувствую запахи ближних растений и тех, что совсем далеко. Я знаю, что где-то здесь, в самой глубине леса, растёт красный кустарник, невероятно редкий, почти незаметный для глаза; с его помощью можно вылечить тяжёлую простуду. Я знаю это так, словно уже видела его и собирала когда-то давно, словно знание об этом, как и о том, как его нужно собирать и готовить, всегда было во мне. Интуитивное, но совершенно ясное и отчётливое знание. Меня так и подмывает отправиться туда, где он растёт, забыв о задании, которое нужно выполнить и о том, что время, отпущенное на это задание, ограничено.
Приказываю себе отвлечься от этого зова. Сейчас не время. Сейчас у меня совсем другая задача. Я уже и без того потеряла кучу времени на сбор тех трав и растений, что попадались мне прямо на пути.
Прислушиваясь к запахам и звукам, я совершенно забываю, зачем я здесь. Лес пьянит меня, шепчет и взрывается в моём сознании тысячей голосов. Но половинка листа в моей руке вдруг отвлекает меня, заставляя обратить на неё внимание. Она дергается так, словно то, что я ищу, совсем рядом.
Я останавливаюсь возле высокого дерева с большими ветвями и смотрю наверх. Там, на высоте, почти на самой верхушке, я вижу что-то ярко блестящее, переливающееся на солнце.
— Кажется, это оно, — говорю я и пытаюсь ухватиться за ветку и подтянуться. С трудом, но это мне удаётся. Я собираюсь с силами и подтягиваюсь на следующую ветку.
Это будет нелегко. Но я должна это сделать. Нужно думать только об одной ветке за раз. Об одном движении. И самое главное — не смотреть вниз.