Расплата
Шрифт:
А ходоки, чувствуя, как внимательно слушает их вождь, да еще и записывает, стали, может быть, впервые в жизни такими откровенными.
– Очень обидно, - заговорил Соломатин, - что продагенты наш труд крестьянский оскорбляют. Берут, к примеру, картошку... Мы ее свозим, а она там лежит, пока не сгниет, и нас же это место очищать заставляют. Жалко ведь, что нашим трудом красноармеец или рабочий не пользуется.
Ленин быстро записал на листке: "Берут. Гноят..." - и резко подчеркнул эти два слова. На том же листке появляется новая запись: "Соли нет. Раз только давали за вывоз дров". И снова
– Мы, будучи в осажденной крепости, не могли продержаться иначе, как применением разверстки. Мы брали излишки, а иногда и не только излишки, а кое-что необходимое вам, лишь бы сохранить способной к борьбе армию и не дать промышленности развалиться совсем.
Ходоки слушали Ленина, затаив дыхание, они верили ему и хотели знать все от него самого.
– Если вас обижают местные власти, сообщайте губернским властям, а если надо, то и в Москву, в Кремль. Пишите мне лично. Вы, крестьяне, вместе с рабочими проливали кровь за свободу, за власть Советов, за свою власть. Так держите ее крепко вместе с рабочими в своих руках. И тогда увидите, какая это будет власть! Выбирайте самых честных людей из крестьянства в советскую власть! А пока вам трудно, я знаю. Но прошу вас: передайте всем тамбовским крестьянам: надо потерпеть, сознательно помочь своей власти разогнать врагов, чтобы строить новую жизнь. А теперь я хочу сообщить вам, что с вашей губернии решено снять продразверстку досрочно. Вы довольны?
Когда же Владимир Ильич каждому дал с собой решение об отмене продразверстки, куда подевалось стеснение: за руку попрощались и слово дали все разъяснить, как есть, в своих волостях. И заторопились.
– Доброго здоровьечка советской власти, - отвесил поклон Соломатин.
– К бандитам с этой бумагой пойду, не побоюсь, - сказал коренастый бахаревский крестьянин Бочаров.
2
Василий Петрович Бочаров вернулся в родное село и не узнал его: оно точно вымерло. Только собаки охрипло завывают не то от голода, не то от страха.
В Ивановском совхозе коммунист Гаранин предлагал Бочарову револьвер для обороны, но он отказался.
– Убить и с револьвером убьют. А правду убить невозможно. Она со мной. Мне ее Ленин дал.
Бочаров шел по селу и отмечал для себя, сколько сгорело домов. А вот тут и его дом должен быть... Пепелище...
С трудом разыскав свою семью, Бочаров начал строить землянку. Второго апреля его пригласили на собрание крестьян Ивановской волости. Бочаров рассказал им о Ленине, о его наказе помочь советской власти избавиться от бандитов.
А вскоре Бочаров пошел из своей землянки в Каменку - "столицу" бандитов. Не сказал никому дома, на какой шаг решился, не хотел слушать уговоров и слез.
Обступившим его каменским мужикам прочитал Декрет, дал листовки, а в листовках объявлена амнистия тем, кто сложит оружие. Кто-то выдал Василия Петровича бандитам, его заперли в амбар. Но часовой, уже прослышавший об амнистии, ночью приоткрыл дверь и позвал Бочарова:
– Не брешешь, Василь Петров? В селе тихо, бежим скорее отсюда!
Торопливо шагая рядом с часовым к родному селу, Бочаров вспомнил Гаранина, предлагавшего ему револьвер, и радостно улыбнулся: правду в амбар закрыли, хотели убить, ан засов-то перед правдой
И к землянке, где ютился с семьей Бочаров, потянулись обманутые и насильно загнанные в банду крестьяне, сдавая ему оружие.
...Надо было бы сохранить в свое время эту маленькую землянку, чтобы из поколения в поколение передавалось уважение к тем, кто, не боясь смерти, нес из таких вот землянок людям свет ленинской правды.
3
Второго марта 1921 года в Кронштадте под руководством генерала Козловского вспыхнул эсеровский мятеж, а 6 марта антоновский главоперштаб уже издал приказ о повсеместном и одновременном выступлении всех сил "Союза трудового крестьянства".
Гонцы Антонова поскакали во все уезды губернии, но не так-то просто было отыскать кочующие "полки" местных бандитов, тем более что многие местные батьки отказывались вообще подчиняться кому бы то ни было, они действовали так, как им хотелось, и шли туда, где можно легче грабануть и веселее гульнуть.
Только две "армии", которые были под рукой Антонова, неподалеку от Каменки, выступили немедленно. С одной пошел в рейд сам Антонов. Села, которые они проходили, оккупировались войсками ВОХРа. В дома бывших волисполкомов и сельсоветов водворялись комитеты "Союза", и начиналась расправа со всеми, кто сочувствовал коммунистам, кто не подчинялся новой власти.
Крупные войсковые соединения красных Антонов обходил стороной, приберегая силы для удара по Тамбову, а на мелкие обрушивался всеми полками, беспощадно уничтожая красноармейцев. Иногда, правда, на него находила блажь - разув и раздев до нижнего белья, он отпускал красных бойцов. "Смотрите, мол, какой я добрый: жизнь дарую своим врагам".
Три уезда - Борисоглебский, Тамбовский и Кирсановский - оказались почти полностью в руках эсеровских комитетов. Оставались небольшие островки - крупные железнодорожные станции и города, где стояли большие гарнизоны и бронелетучки.
Части Красной Армии занимали села, искали бандитов, но не находили их, двигались дальше, а тем временем из подполья вылезали плужниковские комитетчики и вывешивали опять антоновское знамя.
В селах вдруг стали появляться целые отряды в красноармейской одежде. Они грабили население, издевались над женщинами, а следом за ними шли антоновские полки и "проявляли" заботу о пострадавших. Эту комедию не совсем тонко разыгрывал Герман со своими карателями, и их быстро разоблачили мужики.
Пожаловались самому Антонову. Он промолчал. Да и что ответить, когда сам подал эту идею Герману?!
А красные бойцы получали по фунту непросеянного овсяного хлеба и стойко переносили все невзгоды боевой походной жизни. Но чтобы не было даже отдельных случаев мародерства или поборов с населения, уполномоченный ВЦИК Антонов-Овсеенко обратился к бойцам с письмом:
"Красноармейцы! Больше порядка!
Если идете походом и обозы оторвались, войсковое снабжение прекратилось, - только в таком случае крайней нужды требуйте у крестьян продовольствия и фуража, но требуйте по форме, через своих командиров под точную расписку командира, сколько чего и с кого получено. Копию расписки надо хранить в канцелярии части, чтобы потом не было на вас наговоров.