Расплата
Шрифт:
А во время скачек от Кочии и вовсе глаз было не оторвать. Как ладно сидела на нем чоха с архалуком и с кинжалом на серебряном поясе. На конные состязания в Зугдиди собирается вся Мингрелия и Абхазия, иногда приезжают всадники из Имеретии. Но разве они могут сравниться с мингрелами! По бокам дороги, ведущей на ипподром, толпится народ, группу мингрельских конников возглавляет Дараселия — в черной чохе на черном скакуне. Среди зугдидцев — Кочия, башлык лихо накручен на голову. Не знал Кочия равных в «маруле» и в «исинди». Стоя на стременах, криком бодрил он коня, А видели бы вы его в «тарчии»! Быстрый и юркий, как рыба, ускользал он от противника. Однажды его взяли в Тбилиси на состязания, он и там отличился. После выступления его пригласил к себе в ложу знаменитый писатель, сам облаченный в национальный костюм. Он обратился к Кочии с такими словами:
— Твое умение напомнило мне мою неспокойную молодость. Я тоже объезжал жеребят на берегах Техури и
С такими словами обратился к Кочии знаменитый писатель, но Кочия забыл его речи и сменил коня на баранку. Но это случилось после, а разговор с писателем состоялся до того, как Кочию взяли в армию.
Когда Кочию призвали, родители его остались совсем одни — он был единственным сыном. Астамур помогал им, как мог. А ведь он был совсем еще ребенок и у него самого на руках оставался больной отец. Но дело не в этом, а в той беззаветной и преданной любви, которую испытывал Астамур к Кочии и его родителям. Пусть Астамур был совсем еще желторотым, но он понимал, что, вернувшись из армии, Кочия должен застать свой дом в полном порядке. И он старался помочь старикам во всем — и пахать, и полоть, и за скотиной присматривать. В мечтах своих Астамур видел Кочию легендарным героем. В бурке и башлыке Кочия летел на черном коне, занеся обнаженную саблю, враги бежали без оглядки, охваченные страхом, а Кочия безжалостно рубил их и крошил, поганых врагов родины. Правда, на фотографиях, которые Кочия присылал домой, не было ни бурки, ни кинжала, но Астамур представлял себе все только так.
Очень часто он рассказывал своим сверстникам про героические подвиги Кочии и гордо сообщал, что Кочия вернется с орденами и медалями, полученными в борьбе с врагом.
— Да, но ведь война давно кончилась, — пробовали возразить ему.
Астамуру такие речи не нравились, и он сердито говорил:
— Там, где сейчас Кочия, война продолжается, только об этом не объявляют, понял?
— Но почему же? Ведь раньше объявляли…
— А потому что — это не твоего ума дело, — отрезал Астамур, неприязненно глядя на особенно недоверчивых.
Прошло три года, и Кочия вернулся, без всяких орденов и наград, но Астамур все равно счастлив был безмерно. А как он ожидал, что Кочия снова сядет на коня и покажет всем, на что он способен! Но Кочия не спешил. Вроде потерял всякий интерес к лошадям и скачкам. А еще заметил Астамур, что ногти у Кочии почернели от какой-то въедливой грязи. Что бы это могло быть?
Кочия рассказывал родным и соседям:
— Жилось мне там привольно. Научился баранку крутить и три года на колесах провел.
— А с питанием как?
— Отлично. Правда, гоми и аджики недоставало, но зимой в мороз нет ничего лучше горячего борща!
Кочия не только машину водить, но и по-русски говорить научился отменно. Вот, например, попросит у него кто-нибудь табачку, а он в ответ, да без всякого акцента: «надо свой иметь!»
Про лошадей Кочия и не вспоминал, на что ему лошадь, когда он шофером стал. Нашел себе работу в Очамчире и стал, как рассказывали, деньги загребать. Говорить — говорили, а так нипочем нельзя было сказать, что много зарабатывает, — копейки лишней не потратит, наверное, копил. А потом Кочия женился. Тогда-то и обнаружил Астамур, что Кочия — человек безвольный и слабохарактерный. Дело в том, что жену ему выбрал отец его, Тагу. Девушка была дочерью его старого приятеля, и Тагу решительно заявил Кочии: «Если ты мне сын, женишься только на этой девушке». Кочия покорился, взял в жены нелюбимую. И это в то самое время, когда в Очамчире у него была настоящая любовь. Астамуру самому нравилась красавица-абхазка, он ее один раз видел, когда Кочия привез ее на концерт в Зугдиди. А женился на другой. Астамур впервые разочаровался в Кочии. Как он мог оставить такую красавицу ради какой-то уродины, которая и двух слов толком связать не может. А та, бедняжка, все глаза себе выплакала — по рассказам самого Кочии. Он рассказывал, а сам скалился. Что, спрашивается, смешного? Астамур постепенно убеждался, что Кочия совсем не тот, за кого он его принимал. Расставшись с возлюбленной, Кочия перешел работать в Гали, а вскоре устроился в Зугдиди. Исполнилось желание его отца. А если на то пошло — что за радость женить сына на девушке, которую тот не любит? Только потому, что хочешь иметь невесткой именно ее? Но ничего не поделаешь, так уж случилось. Тагу придерживался старых обычаев. И никак не мог понять: то, что в прежние времена
«У всех дети», — думал Астамур. Короче говоря, Астамуру не нравилось, как живет Кочия, все больше разочаровывался он в нем.
Эгоистом стал Кочия, пальцем не шевельнет ради друга, ни за какое дело не возьмется без выгоды для себя. Кочия не нравился Астамуру. И несмотря на это, когда Кочия попал в аварию, Астамур ничего не пожалел для него. Кто содержал семью Кочии те шесть месяцев, пока он лежал в больнице? Кто посылал деньги в больницу? Астамур. Ради кого он в долги залез? Ради Кочии. Выйдя из больницы, Кочия сказал: «Вовек не забуду, как ты меня выручил». Но забыл очень скоро. В том же году у Астамура умер отец. Разве помог ему Кочия в трудный час? И не вспомнил, копейки не дал, хотя зарабатывал неплохо и знал прекрасно, что Астамур весь в долгах. Но Астамур выкрутился, не ударил лицом в грязь, отца похоронил, как подобало, и еще раз убедился в том, что на Кочию надежда плоха. Нет у человека сердца, нельзя на него положиться. Астамур вообще не стал бы о нем столько думать, не приходись он ему двоюродным братом.
Потом Астамур угодил за решетку — спьяну задавил корову. Вышел из тюрьмы — хозяйство разорено. Во дворе разгром, виноградник зарос, поле не перепахано, дров, запасенных на зиму, меньше половины осталось. Кто взял? Астамур догадывался, кто это сделал, кто весь лавровый лист продал. А деньги? Как же, деньги пошли на его же, Астамура, хозяйство, ведь Кочия помогал семье брата! Оно и видно, как помогал. Но стерпел и на этот раз Астамур, слова не сказал. А разве не мог Кочия немного присмотреть за двором Астамура, ведь они живут рядом! А Кочия — свое: сделал все, что мог, у меня и своих дел по горло. В том как раз и беда, что свои интересы Кочия ставил выше всего, выше дружбы и любви, выше благородства и доброты. Есть такие люди — для них и чувство собственного достоинства ничего не значит, потому что оно есть качество духовное, а для них нет ни духовного, ни души. «Почему же, — думал расстроенный Астамур, — разве не должно быть на свете бескорыстной помощи, добра, справедливости, самоотверженной дружбы? Ведь все эти свойства возвышают человека, отличают его от животного. А инстинкты — они одни у того и другого».
Обижен был Астамур на Кочию, когда вышел из тюрьмы, и решил — отвечать ему отныне тем же. Но куда там! Попросит Кочия о чем-нибудь, а он отказать не может. Хотел бы — да не может. Вот и пасется корова Кочии во дворе у Астамура, куры Кочии в огороде Астамура копаются. Сено прошлогоднее Астамур Кочии отдал, вместо того чтобы с толком продать на базаре. Всего не упомнишь, всех одолжений, какие Астамур делал Кочии. Астамур был одинок, холост и для родственников ничего не жалел.
Прошло еще два года. И вот позавчера Астамур пришел домой с двумя дружками — накрыли стол под деревом, позвали Кочию. Тот, конечно, обрадовался, любил покутить на дармовщину. Сам он Астамура никогда на кутежи не звал, но Астамур не мог не пригласить брата. Выпили, захмелели, Астамур проводил гостей и попросил у Кочии закурить — он никогда не курил, а сейчас вдруг захотелось.
— Нету у меня, — ответил Кочия то ли в шутку, то ли всерьез.
— Дай мне закурить, только одну, — попросил Астамур.
— Ты же не куришь.
— Дай, я тебе завтра пачку куплю.
— В магазине полно, купи и кури, — Кочия нехотя полез в карман, и тут Астамур плюнул ему в лицо и закричал:
— Тьфу на тебя! Да разве ты человек!
Это случилось на глазах у родителей Кочии, при его жене и детях. Это случилось во дворе у Кочии, вся досада, накопившаяся в душе Астамура против брата, вырвалась наружу. Он размахнулся, чтобы ударить Кочию, но в самый последний момент сдержался. А Кочия смотрел на него, пораженный, растерянный, — видно, никак не ожидал этого от Астамура, но уже понял, что случилось, и когда Астамур замахнулся, он отскочил назад и испуганно съежился. И это случилось на глазах у его детей, и они видели унижение своего отца. Тогда Астамур пошел к себе. А Кочия утирал лицо, жалкий, несчастный, на лоб падали растрепанные седеющие волосы. И Астамур увидел, как постарел Кочия — кожа в морщинах, плечи сутулые, слабые. И только талия по-прежнему тонкая…