Распутник и чопорная красавица
Шрифт:
— Я Молли Макдоналд, Чем я могу вам помочь, милорд? — добавила она с улыбкой, явно не узнавая его. — Попробую угадать…
На секунду ему захотелось насладиться ее разносторонними талантами; раньше он бы поступил именно так, не задумываясь. Но то было раньше. До того, как Джейми нашел его на Тауэрском мосту. До того, как ему дали возможность искупить свои грехи.
— Мне нужна информация.
Молли нахмурилась и сразу стала казаться старше, чем есть.
— Я ничего не делаю бесплатно!
— Так я и думал и потому готов заплатить, —
Она выжидательно смотрела на него. Он достал из бумажника десятифунтовую банкноту. Молли проворно выхватила ее и засунула за вырез корсажа, между своими пышными грудями.
— Ладно, спрашивайте!
— До меня дошли нелестные слухи о моем поверенном, Гордоне Макхите. Говорят, он часто наведывается в ваше заведение.
Куинн блефовал. Он исходил из того, что молодой человек с приличными доходами, который к тому же хочет, чтобы никто ничего не узнал, наверняка выберет заведение Молли.
— Да, он у нас был, — кивнула Молли.
Как ни странно, Куинн совсем не обрадовался. Он представил, как огорчится Эзме. Ей хотелось верить, что все юристы — образцы добродетели, как ее брат. К сожалению, вскоре она узнает, что ошибается.
— Но был только один раз, и вовсе не за тем, за чем обычно приходят мужчины, — продолжала Молли.
Она презрительно расхохоталась, увидев на его лице удивление, которое Куинн не мог скрыть.
— Что, по-вашему, шлюхи встречаются с юристами только в суде? Я умираю и решила составить завещание.
Молли умирает? Куинн присмотрелся и заметил бледность Молли под толстым слоем румян.
— Это не заразно, — вызывающе продолжала она. — Но я не протяну и года, так сказал доктор. Вот я и решила составить завещание. Ведь заведение принадлежит мне, — не без гордости пояснила она.
— М-м-м… Сочувствую, — буркнул Куинн, жалея, что нельзя выдать себя.
Когда он впервые приехал в Эдинбург, сбежав из школы, Молли предложила ему не только свое тело, но и утешение, и радость, и подобие домашнего уюта — то есть то, в чем он тогда жестоко нуждался — как, впрочем, и сейчас…
— Можете мне поверить, мистер Макхит — порядочный джентльмен. Он не ходит в притоны разврата, как другие! Поверьте мне, уж я бы знала, если бы он посещал такие заведения, как мое, и уж тогда я бы подыскала себе другого душеприказчика. — Она снова расхохоталась, но хохот закончился приступом кашля. — Уж если шлюхи в чем и разбираются, так это в мужчинах, а он человек, которому можно доверять.
Куинн достал из бумажника еще одну десятифунтовую банкноту.
— Может, среди ваших завсегдатаев имеются банкиры? Мне говорили, что с некоторыми из них лучше не стоит вести дела…
— По-вашему, мои клиенты, приходя сюда, говорят о делах? — ухмыльнулась Молли. Через миг вторая купюра последовала за первой. — Извините, но сюда клиенты являются за другим. И даже если бы я что-то слышала, вам я бы ничего не сказала. Я умею хранить тайны, иначе сразу сообщила бы вам, что знавала вашего младшего брата. Знавала достаточно
Куинн вовремя вспомнил, что должен изображать Огастеса.
— Раз вы такого низкого мнения обо мне, зачем берете у меня деньги?
— Я женщина практичная, а деньги есть деньги. Что еще вы хотели у меня узнать, милорд?
Куинн покачал головой и направился к выходу.
— Слышала, вы обзавелись славной женушкой, — сказала Молли ему вслед. Он медленно развернулся к ней лицом. — На вашем месте я бы приглядывала за ней в оба глаза! Красавицы похожи на спелые плоды, а в Эдинбурге хватает охотников полакомиться. Я предупреждаю вас вовсе не ради сохранения вашей драгоценной чести. Просто ваш брат был моим другом. Что бы вы о нем ни думали и как дурно с ним ни обращались, ему была небезразлична его семья! — Молли шагнула к нему, и ее изможденное лицо немного смягчилось. — Он не… надеюсь, он еще жив?
— Да, жив.
— Есть у него жена? Дети?
— Нет, он живет один.
— Жаль, — тихо сказала Молли.
Куинн пожалел о другом. Молли Макдоналд, которая когда-то была красива, как Катриона Макнэр, и умна, как Эзме, пришлось зарабатывать на жизнь собственным телом… Он достал из бумажника еще одну Купюру в десять фунтов. Этот визит он собирался оплатить из собственных средств.
— Это еще за что?
За то, что ему было жаль, что он уехал тогда из Эдинбурга, даже не попрощавшись с Молли, пусть их отношения уже и закончились. За то, что ее скоро не станет, но он всегда будет вспоминать о ней с уважением и сочувствием. За то, что он не сумел спасти ее от той жизни, которую она вела… Вслух же он сказал:
— За ценные сведения, разумеется. Вы мне очень помогли!
Молли склонила голову и так посмотрела на него, что он невольно испугался. Вдруг она догадалась, что перед ней не Огастес?
— Пусть вы с братом и похожи внешне, но в душе вам до него далеко! Видите ли, милорд, мне известны кое-какие ваши делишки; по сравнению с ними то, что натворил ваш брат, — пустяки! Он никогда не говорил вам о том, что знает о вас, верно? Хотя я с ним и поделилась… Нет, потому что он очень добрый и хороший — вам таким никогда не стать, это уж точно.
Куинну захотелось поцеловать ее в щеку, взять за руку и поблагодарить за все, что она для него сделала… Ему хотелось дать ей больше денег, чтобы она могла закончить свои дни в удобстве и спокойствии.
Но он знал, что Молли горда и не возьмет лишнего. Кроме того, он не мог рисковать. Оставалось одно: уйти. И мысленно надеяться, что ему удастся каким-то образом облегчить ее последние дни. Он обязан ей за ее доброту.
Глава 11
— Леди Дубхейген! Какая приятная неожиданность! — радостно вскричала леди Эльвира, когда Эзме вошла в ее гостиную.