Рассеивая сумрак. Раб и меч

Альфсен Сэм

– Тогда мы могли бы отправиться на его поиски.

Нуска с улыбкой покачал головой и стремительно отвернулся. Звезда ослепила его, белые пятна замельтешили в глазах. Он смотрел в песок, погружал в него свои сандалии, пальцы ног.

– Я не смогу отыскать его. Каждый раз это он находил меня, а не наоборот. Я никогда не знал и даже не интересовался тем, где он и как его дела. Я не задумывался, о чём он думает и что таится за его улыбкой. Я не хотел ничего знать, а моё неведение дарило спокойный сон. Мне так нравилось делить окружающих меня людей на врагов и друзей,

повинуясь своим чувствам… Сейчас я понимаю, что это неправильно. Он напоминал мне о моём прошлом, напоминал о том, что каждый человек смертен, что жестокость – это неотъемлемая часть борьбы за жизнь. А я… не хотел в это верить.

Риннэ тенью скользнул вперёд, и пальцы тёмного создания накрыли влажную щеку лекаря.

– Вы сказали так много, а ваше сердце переполнено сожалением. Если вы не дадите чувствам выход, они погубят вас. Ваша жизнь безопасна и спокойна, но несчастна. Вы должны сами решиться на новый шаг. Я не смею больше настаивать и заставлять вас.

Нуска подавил дрожь в теле. По его щекам текли нежданные слёзы, а в груди разрасталась такая тоска, что он был готов утопиться в этом необъятном море, с головой уйти под воду, позволив волнам сожрать своё тело и опустошённое сердце. Нуска схватился за ладонь Риннэ, закрыл ей своё лицо и, глотая слёзы, кривя губы, хрипло пробормотал:

– Риннэ, если я найду способ покинуть Сонию, я последую за тобой. Кошмары изводят меня каждую ночь, видения мучают наяву, а мысли, как падальщики, пожирают моё нутро. Я устал жить под тремя личинами одновременно и ни под одной из них не находить успокоения.

– Я буду ждать столько, сколько потребуется, Нуска, – коротко отозвался Риннэ.

Касания его пальцев были неосязаемы, но вскоре Нуска действительно почувствовал себя лучше. Утерев лицо, он сослался на то, что ему нужно успеть в термы до закрытия.

– Скоро даже ты начнёшь морщиться от запаха моих ног, – со смешком отмахнулся Нуска и пошёл к городу. Обернувшись на половине пути, он заметил, как его ворон догнал удаляющуюся фигуру Риннэ и сел к нему на плечо. Нуска с удивлением отметил, что в сгущающихся сумерках Риннэ и ворон слились в одно пятно, словно были единым целым.

Глава 95

Размер платы устанавливает лекарь

Нуска вальяжно расселся на табурете перед входом в свой дом.

Выглядело это на редкость забавно: статный лекарь с копной собранных в аккуратный хвост белоснежных волос, в белых начищенных одеяниях сидел у деревянной развалюхи на табурете самого ненадёжного вида.

Ещё смешнее становилось, если взглянуть на выстроившуюся в линию толпу, которая шумела и по очереди падала этому лекарю в ноги.

Риннэ, будучи даже тёмным созданием, не имеющим ничего общего с человеком, был готов покатиться со смеху, настолько эта сцена выглядела несуразной.

Если ты востребованный и талантливый лекарь, к которому выстраивается очередь, разве твоим

домом не должны быть хоромы, а твои приёмы проходить в специально отведённом месте? Да и если ты выглядишь подобно бессмертному духу, то почему не удосужишься купить стул покрасивее, чтобы не походить на попрошайку у дверей храма?!

Но, вероятно, логика происходящего не укладывалась в голове только у Риннэ, ведь все остальные с совершенно серьёзными лицами падали Нуске в ноги, готовые расцеловать его ступни и вычистить языком сандалии.

Вот, растолкав бедняков, к Нуске подошёл патриций в окружении двух плебеев. Тога патриция была красного цвета, кожа бела, а тело блестело после похода в термы и обтирания маслом. Пахло от него нежным жасминовым маслом, а белокурые короткие волосы лежали бараньими завитками на макушке.

– У… уважаемый лекарь! – осторожно подбирая слова, обратился патриций, приложив ладонь к груди. Он был красив, а его нос вырисовывал такую ровную линию, что многие девы, выглядывая из окон домов, наверняка вздыхали, а потом видели во снах эти аккуратные ноздри и высокую переносицу. – Вы просили меня подойти на этой неделе, чтобы удостовериться, что моя пятка заживает как следует… Мой батюшка волнуется, что эта травма помешает мне в грядущих спортивных игрищах.

– Да? Дайте-ка взглянуть, – махнув рукой, с совершенно серьёзным видом промолвил Нуска. Он протянул руку, а смущённый патриций развернулся к нему спиной, вытянул ногу и уложил на ладонь лекаря свою стопу пяткой вверх.

– Ну… ну как?! – после минутного молчания уточнил больной, устав балансировать на одной ноге. Его коленка предательски подгибалась.

Риннэ, который наблюдал за развернувшийся сценой, скрывшись в тени дома, фыркнул. На пятке патриция розовым пятном выделялась мозоль.

– Стало лучше, – снова кивнул Нуска, а затем выпустил лодыжку из хватки.

Однако патриций остался недоволен ответом лекаря и, встав на обе ноги, воскликнул:

– Но сандалии всё ещё причиняют мне ужасную боль!

Нуска закивал, с умным видом почесал подбородок и ответил:

– Тогда записывайте.

Плебеи, что сопровождали знатного господина, тут же достали из своих котомок пергаменты, попадали на землю и, откупорив склянки с чернилами, обмакнули в них перья, чтобы запечатлеть важные указания лекаря.

– Для проявления моей силы мне нужно три кувшина вина.

Плебеи, покивав, записали, приговаривая:

– Точно-точно.

– …а также ветвь винограда с самыми спелыми плодами в Керине.

Плебеи вывели строчки на своих пергаментах.

– Принесём-принесём.

– И звёздный камень! – повысив голос, добавил Нуска.

Плебеи, неправильно понявшие тон лекаря, подняли на него глаза и продолжили активно кивать.

– Полно вам, возьмём из приданого жены нашего господина.

– Tha`re, вы серьёзно?! – застонал Нуска и попытался откинуться на спинку своего стула, но… у табурета её не было, а потому он чуть не повалился наземь, тем самым выставив на посмешище и себя. Кашлянув в кулак, Нуска вновь вернул себе серьёзное выражение лица, после чего сказал: