Рассеивая сумрак. Раб и меч
Шрифт:
– Как много в Сонии говорят об эрде? – мягче спросил Риннэ.
– Мало. О нём ничего не слышно с окончания Бессонной войны и установления власти ставленника Дарвеля на территории Скидана.
– Не значит ли это, что он мёртв?
– Также говорят, что убить его невозможно.
– Вы бы желали лично узнать больше о том, что происходит на вашей родине? – понизив голос, поинтересовался Риннэ.
Нуска уже открыл рот, чтобы ответить, но их грубо прервали. Небольшая компания патрициев неизвестно зачем решила посетить питейное
– Эй, ты тут чужие срамные болячки лечишь?
– Ну я, – вскинув голову, сухо отозвался Нуска.
– Пойди сюда и глянь, что у меня тут, всё распухло и чешется, – посмеиваясь, продолжил патриций, оглаживая низ толстого живота. Казалось, он был совершенно уверен в том, что Нуска тотчас упадёт на пол и прямо здесь, на глазах у хозяина заведения, Риннэ и спутников патриция, с головой заберётся под тогу больного.
– Дверь там.
– Что-что?
– Я вам сказал: дверь там, – Нуска красноречиво указал ладонью на выход.
– Да кто ты такой, чтобы так разговаривать со мной?!
– Я – лекарь.
– Я прекрасно знаю, кто ты! С каких пор те, кто трогает ниже пояса, стали лекарями?!
Нуска, усмехнувшись, ответил:
– Я, достопочтенный господин, опытный и образованный лекарь. Я тот, без кого ваш reh’z просто сгниёт и отвалится, а следом за ним и вы. Но вы приходите ко мне и смеете осуждать за то, что я лечу людей. Раз мой труд – это что-то грязное для вас, то не смею настаивать на столь духомерзком диалоге со мной.
– Да ты!.. Да я!.. Да я натравлю на тебя всю знать Сонии! – вскипев, взмахнул руками патриций, однако Нуска не испугался. Несмотря на побагробевшее от злости лицо мужчины, никакой дэ от него не исходило, следовательно, и опасаться было нечего. Для Нуски он был подобен букашке, однако в Сонии знать избиралась не по силе энергии.
– Знать Сонии будет поумнее, чем вы. У образованных знатных господ хватает мозгов уважать труд лекарей. Потому что без моей грязной работы они будут гнить в земле через несколько недель. Как, собственно, и вы. Всего хорошего, – взмахнув руками, с улыбкой заключил Нуска.
– Да я найду других лекарей! Посговорчивей, чем ты! Они мне ещё и ноги оближут за мою доброту!
– Мечтайте. Ни один уважающий себя лекарь не будет лечить того, кто называет его работу грязью. И ни один другой лекарь не возьмётся за это только потому, что такие, как вы, считают лечение одних частей тела – делом хорошим, а других – грязным, – закончил Нуска, а затем ударил ладонями о стол. Он был бы рад тотчас уйти, но вино всё ещё было не выпито, а каша – недоедена. Не дай духи упустить возможность поесть и выпить за чужой счёт!
Глаза Риннэ опасно блестели, казалось, он был готов вступить в схватку с невооружёнными патрициями. Нуска сглотнул, ведь кроме проблем это ничего ему не сулило…
Но как вовремя в заведение ворвался
Это выглядело очень смешно. И Нуска действительно смеялся, раскачиваясь на стуле, поглощая вино с кашей и наблюдая, как щуплый златовласый мальчишка прогоняет грозную толпу толстых патрициев.
Те, никогда не знавшие ни о каких навыках дэ, покорно, как овцы, качали головами, а затем гуськом покидали заведение, а подвыпивший Нуска хохотал, но негодяи его даже не слышали.
Когда ситуация была разрешена, а перепуганный Оанн подошёл к их столику, разомлевший Нуска протянул своему помощнику чашу с вином.
– Оанн! Давно я не был так рад тебя видеть! Твой навык – самая полезная вещь на континенте!
Однако на Нуску тут же зашипели: и Риннэ, и Оанн были недовольны тем, как легко он выбалтывает их тайны.
Бросив косой взгляд на хозяина питейного заведения, лекарь притих. Тот хоть и не вмешивался, но зато вовсю вслушивался в этот скандал. На его лбу даже пролегло несколько складок, а неаккуратная борода подёргивалась. Он был сурии и легко мог почувствовать что-то неладное…
– Хорошо, хорошо, уходим, – согласился Нуска, а затем наполнил для себя несколько чаш подряд и каждую из них испил до дна.
Двое молодых человек тащили Нуску домой, придерживая за плечи, но он никак им не помогал, а наоборот, раскачивался из стороны в сторону и затягивал песни.
– Нет, ну как славно всё вышло! Почему вы не рады?! – смеялся Нуска, а его спутники только горько вздыхали.
– Нуска, вы – пьяница, – мотая головой, выдал свой вердикт Оанн.
Риннэ согласно закивал.
– У каждого! Каждого, повторяю, каждого человека есть свои недостатки! – начал разглагольствовать Нуска, пока двое спутников тащили его прочь от города по тропинке в гору. – Раз уж вы меня осуждаете, то, видать, абсолютно безгрешны!
– Но, господин Нуска, это вредно…
– Не рассказывай лекарю о том, что вредно, а что нет! Я – хаванец, а любое пойло для меня – родниковая вода! – взмахнув рукой, авторитетно заметил Нуска, а затем театрально опустил голову на плечо своего подчинённого. Однако тотчас же зашептал ему на ухо: – Что сказал король?
На секунду Оанн растерялся, но тихо отозвался:
– Все дела, в которых замешана элита Дарвеля, приостановить. А вам явиться ко двору…
– С какой стати?! – возмутился Нуска куда громче.
Однако Оанн еле слышно ответил:
– Король требует вашего ответа по поводу подробного картографического изображения владений Скидана.
Нуска сглотнул и ничего не ответил. Его глаза забегали, а ноги резко ослабли. Однако Риннэ тут же подставил своё крепкое плечо и поволок Нуску дальше, не задумываясь о том, что стало причиной резкой перемены его настроения.