Рассказы Чумы
Шрифт:
Что-то сверкает слева, ослепительным белым инеем, острое и смертоносно холодное.
Я выхватываю кинжал и с ужасом вонзаю его в грудь стоящего передо мной, одновременно уходя вправо под локоть. Знакомый до боли облик расплывается в белесом тумане.
Меня лихорадочно трясет при попытке сесть на пол.
Недалеко под тканью лежит безмолвное тело. Конечно же, вот он, идиотка, даже не догадалась посмотреть в ту сторону. Я облегченно
Велиал... Неужто треклятый демон знал, что всадник будет одним из моих страхов? Или просто оставил...
Ну да, просто, наш бывший проводник ничего просто так не делает.
Погруженная в свои мысли, не замечаю, как рядом появляется женщина.
Молодая, с длинными черными локонами, серыми стальными глазами.
Очень привлекательная.
И очень знакомая.
Где-то я ее уже видела точно. Где?
Светлое, легкое одеяние, переброшенное через плечо. В руках - небольшой меч.
Но не оружие в женских руках изумляет меня, а узнаваемый зеленоватый отлив. Из такого же сплава создан акинак Брани. И был создан серп Мора.
– Предали, - хрупкая женщина поднимает глаза.
– Кто-то все знал, и нас предали. И ты ушла... А ведь могла спасти семью.
Боги, что за день сегодня!
– Оставила всех, - она продолжает бесцветно, словно голос ее тонок и сух, как выцветшая веточка, и так же легко ломается.
– Ради него оставила всех. Твое место было рядом с нами.
Я все так же гадаю, где могла видеть ее, когда женщина поднимает свой меч и бросается вперед.
Я падаю и откатываюсь к лежащему всаднику, выдергивая из его ладони акинак. Мечи скрещиваются с легким звоном.
Выпад. С трудом отражаю финт нападающей. Она дерется так, словно родилась с мечом в обнимку.
Укол снизу, пытаюсь встречно отбросить назад. Женщина зажимает акинак под мышкой, выдергивая его на себя, и бьет острием сверху.
Черт побери!
Я резко падаю, и пролетаю у нее между ног, на миг ослабив хватку на рукояти искрящегося красными всполохами оружия. Меч, разумеется, перевешивает, и угрожающе накреняется вперед. Противница запоздало выпускает его и поворачивается ко мне, пытаясь схватить за волосы.
Сразу бью локтем ей в лицо. Пружинит твердая плоть, ничего похожего на иллюзию.
Не ожидая такого коварства, женщина отлетает на пол.
Воспользовавшись передышкой,
Она живая? Не сотканная из призраков и тумана?
Упираюсь острым концом лезвия ей в грудь. Лежащая всхлипывает и тихо что-то бормочет.
«Убей», - шепчет голос в моей голове.
Наклоняюсь, пронзая белую кожу и слои мышц, один за другим. Слышится отвратительный хруст. Меч упруго входит в бьющееся и невесомое сердце, останавливая его ход.
Мой слух улавливает последние слова умирающей.
– Ты не узнала меня...
И облегченный тихий вздох.
В оцепенении замечаю, как тонкая струйка крови ползет в обратном направлении - от резаной раны к сердцевидному перекрестию, и как зелень металла впитывает в себя красную жидкость, словно меч донельзя измучен жаждой.
Глава 45. Противостояние
Я тупо, помимо воли, смотрю на кровь, где-то на уровне подсознания отмечая её непокорность физическим законам. Трогаю острие меча пальцем, чувствуя, что сейчас порежусь о заточенное лезвие.
Точно - порезалась.
Моя алая течет навстречу темной, вишневого цвета. Смешиваются воедино и вливаются в перекрестие.
Медленно перевожу взгляд на женщину. На груди бордовая лужа. Жидкость пропитала насквозь светлую одежду странного фасона - будто из древних веков - и та мерзко прилипла к телу. Черные волосы, словно вороньи перья, разметались вокруг бледного лица.
Почему она не исчезает, как предыдущие? Неужели и впрямь настоящая? Как тогда тут очутилась? Зачем?
Слишком много вопросов. Больно пульсирует висок, совсем как у какой-нибудь обычной смертной.
Ну его. Снова, как завороженная, разглядываю клинок. Наваждение. Не могу оторвать взгляда, как не пытаюсь. Смешавшаяся жидкость расцветает зловещим пятном-цветком.
Внезапно боковым зрением замечаю перемены в лежащей, и тут же меня «отпускает» от меча.
Прямые волосы свились и посветлели. Лицо, казавшееся слегка знакомым, теперь очень узнаваемо. Тонкий нос, четко очерченные скулы, высокий лоб. Глаза прикрыты, но я уверена, что они болотного цвета. Темные ресницы веером легли на белую кожу.
А под ними легкими полукружьями два красных пятна.
Я смотрю на саму себя.
Одежда высохла. Крови не видно.
<