Рассказы и завязи
Шрифт:
— Так ко мне на квартиру. У меня жена в отпуске аж в другой области. И стол для стриптиза есть.
— У меня жена тоже в деревне, — сказал Тоха Забродин. — Завтра сам туда поеду.
— И сколько же все это удовольствие стоить будет? — снова спросил бригадир Генку.
— Рублей по триста с носа за час.
— А что в этих объявлениях обозначает «плюс 20 минут»?
— А поговорить, — вставил Тоха.
— Откуда я знаю, — сказал Генка. — Будешь звонить и спросишь.
— Лады, — довольно потирая руки, заключил бригадир. —
— Денег мне не жалко… Да и посмотрю, что у вас получится.
— Чего ты, Витя, так агрессивно настроен? Это ведь нам с Тохой надо будет потом каяться. Ты же разведен, а Генка вообще холостой.
— Я почти холостой. Живу с одной гражданским браком.
— Каким гражданским браком?
— Ну, не расписаны мы с ней, — уточнил Генка.
— А я расписан со своей в загсе. Тоха тоже. Это мы и живем гражданским браком. Или каким?
— Не знаю, так говорят.
— Да придумали все, — вновь заворчал Виктор, — ради оправдания греха. Есть два вида брака. Церковный, когда в церкви венчаются, и гражданский, когда в загсе расписываются. Все остальное называется сожительством или брак языческий, скотский, как у обезьян или дикарей первобытных.
— Фу, как ты опять грубо, Витя, — засмеялся Стас. — Нет, брат, тебе определенно надо женщину, чтобы помягчел. И чем скорее, тем лучше.
— А чего тогда сидим, языки чешем, — подал голос Толик Забродин. — Потопали, что ли, на дело.
— Потопали, — согласился бригадир. — Значит, делаем так… Сейчас на автобусе доезжаем до вокзала. Там пешком идем до моего дома. Оттуда звоним в досуговый центр. Лады?
— В лавку бы надо зайти, — напомнил Генка.
— Это само собой, — успокоил его бригадир. — Там все рядом есть…
…Дорогу от коттеджей до автобусного кольца на окраине города одолели быстро. Только было нестерпимо жарко от горящего на синем небе солнца, а на городском асфальте стало еще горячее. Солнце, хоть и клонилось к закату, но еще калило и землю, и воздух.
— Стас, — взмолился Толик, — невмоготу… Давай зайдем в пивнуху. Вон там, в подвале. Охолонимся пивком.
Видно было, что все подумали о том же и, молча согласившись с Толиком, побрели к бару.
Там особой прохлады не было, но холодное пиво с вяленой чехонью всех оживило.
— Я предлагаю сделать опрокидончик, — сказал бригадир после первой кружки. — Всего один, по соточке.
Возражений не последовало и из бара на жаркую улицу все вышли в добром настрое, в котором пребывали до самого вокзала.
— Ну так что, братья, — заговорил Стас, когда все вышли из автобуса на привокзальной площади. — Моя сберкасса похудела ровно на триста рэ. Стало быть, одну леди мы уже пропили… Чью? Может, твою, Витя? Ты не возражаешь? Извини, и не обижайся.
— Не больно и хотелось, — ответил Виктор. — Только я вот что посоветую.
— Давай… Имеешь право
— Идите-ка вы лучше к памятнику трактору на проспекте Труда.
— Это еще зачем? — не понял бригадир.
— Там такие же леди с буквой бэ каждый день толкутся. Их еще «трактористками» зовут. Берите и идите, куда хотите. Дешевле и проще, чем на дом вызывать.
— Спасибо, Витя, за дельный совет. Может быть, и воспользуемся. Но ведь у этих «трактористок» на лбу ничего не написано. Что, подойти и спросить? Так и по роже можно получить.
— Ничего и никого не надо спрашивать. К вам сами подойдут, спросят: мужчины девушек не желаете? Вот и все.
— Кроме слов благодарности ничего тебе, Витя, сказать не могу. Пошли, братцы! — позвал Стас Генку с Толиком и первым зашагал на другую сторону площади, откуда начинался проспект Труда…
У колесного трактора, стоявшего на высоком постаменте — памятника далеким дням коллективизации сельской жизни, народу было немного. Лишь на одной из скамеек сидели и тихо разговаривали две старушки. Да на другой, от них в стороне, весело щебетали трое совсем молоденьких девиц. Можно было и не обращать на них внимания, но все трое курили сигареты и пили пиво из бутылок.
— Может, к ним подойти? — спросил Стас ребят, когда они сели рядом с ним на скамейку. — Как раз три.
— Тебе же сказано — сами подойдут, — ответил Толик.
— Что-то не подходят… А ведь пьют и курят.
— Эка невидаль. Да сейчас даже первоклассника этим не удивишь. Это мы в детстве на курящую женщину смотреть бегали, как на чудо.
— Курилку целовать все равно, что пепельницу, — почему-то вставил свое слово в разговор Генка. — Да, если они не те, то и отоварить бутылкой в лоб могут.
— Так-то оно так, — согласился с друзьями бригадир, но все же встал и прошелся вдоль скамьи с девчонками.
Но те даже и внимания на него не обратили, а вскоре и совсем ушли, оставив на лавочке пустые бутылки.
— Тихо тут почему-то и никаких трактористок нет, — разочарованно произнес Стас.
— А я, кажется, догадываюсь, почему их нет, — вымолвил Генка.
— Ну и говори.
— Дураки мы… Ведь их, девок-то, называют еще ночными бабочками. Значит, выходят они на работу в ночь поздним вечером. Так что сейчас мы их не дождемся.
— Гена, у тебя не голова, а Совет федерации.
— А что дальше? — спросил друзей Толик.
— Пойдем еще раз по пиву ударим, — предложил Генка. — Время-то и скоротаем.
— Хоть куда. Мне все равно, — согласно кивнул Тоха.
— А пошли-ка мы в баню, — решительно сказал Стас. — Бар там хороший, я бывал…
…Бар при старой городской бане был действительно хорош. Совсем не то, что банный буфет в прежние, хотя и не очень далекие времена, когда и бутылка пива была редкостью. Теперь же тут всегда лилось свежее бочковое пиво, подавались разные напитки на любой вкус и такие же разные закуски.