Рассказы из сборника "Странная конфетка"
Шрифт:
– Я в порядке, Ванесса.
– Я могла бы помочь тебе справиться с этим. Телепаты – разновидность адвокатов.
Ясмин посмотрела на нее.
– Ты не захотела бы знать, что я об этом думаю.
Ванесса замерла с все еще протянутыми руками, усмехаясь, и отстранилась от ее лица. Это был один из тех моментов, когда вы не нуждаетесь в сочувствии. Эдакая правда, связь, которая устанавливается между двумя людьми. Связь, которая бывает такой сильной, что способна лишить вас достоинства и действует порою быстрее любого оружия.
Это был один из таких моментов, когда ты смотришь в чьи-то глаза и видишь там собственное отражение,
Ванесса отвернулась и пошла прочь из комнаты, а потом и вовсе побежала. Ее шаги отдавались громким эхом.
Ясмин взглянула на камеру, мигающую красным. Она заговорила с ней.
– Камерам в моей комнате лучше стать неисправными прежде, чем я доберусь туда, Бромлей. Если будет иначе, я просто вырву их из стен. – Она глубоко и судорожно вздохнула. – Вы должны были сказать мне, что Ванесса здесь. Чего еще вы мне не сказали?
От потрескивающей камеры ответа не последовало. Она и не ждала его. Если бы Бромлей ответил, она в любом случае не поверила бы ему.
Комната была похожа на все остальные. Прямоугольная со светло-голубыми стенами. Односпальная кровать стояла справа у стены, застеленная белыми простынями под коричневым покрывалом. Когда Ясмин была ребенком, она вожделела цветные простыни. И узоры со зверушками и клоунами на них. В ее доме простыни были яркими, и ни одна из комнат не была выкрашена в голубой.
У левой стены стояло белое трюмо с зеркалом, а туалет виднелся в дальнем углу комнаты. И на этом все. Маленькая или нет, но любая комната казалось пустынной.
Камера была в одном из углов. Красный свет датчика не горел, не было слышно и потрескивания, не было никакого движения и попыток осмотреть комнату. Бромлей отключил камеру, что, вероятно, значило, что Ясмин одна из немногих, за кем не наблюдают.
Ясмин сложила ладони поверх рамы зеркала трюмо. Она наклонялась вперед, пока почти не коснулась своего собственного отражения. Старый и унылый манифест всплыл в памяти. «Это не весь мир. Вы выйдите. Вы будете жить по ту сторону. Вы сможете этого добиться. Это не навсегда.» Сколько ночей она говорила это своему отражению? Сколько лет подряд?
Школа не была всем миром. Она вышла. Она пробралась на ту сторону. Она смогла сделать это. Это было не навсегда. И теперь она вернулась. Спасти еще одну маленькую девочку. Вдруг всплыла мысль. «Но ведь она заслуживает сочувствия?»
– Я постоянно сочувствую монстрам. – Громко проговорила Ясмин. Страх прочно обосновался в глубине ее живота, плотный и огромный. Это место надавило на такое множество кнопок внутри нее, заставило всплыть так много дерьма, что ей стало не по себе. И малышка, тот пугающий и красивый ребенок. Почему по ту сторону стен так много зла, будто эта сладость вдруг стала ядом? Большинство серийных убийц оказывались прекрасными людьми.
Лизабет Персон уже лежала в кровати. Вот уже час, как стемнело. Она была там, в сетях сна, на охоте. Впервые кто-то охотился и на Лизабет. Подозревала ли она? Нет. Была в ней уже одна из черт серийных убийц – высокомерие. Хищник никогда не ожидает, что на него тоже будут вести охоту.
На Ясмин тоже раньше никогда не охотились. Это была ночь откровений. Той ночью Ясмин спала. Она смотрела свои собственные сны. Ничего приятного, кошмары о школе, Лизабет, Бромлей, ужасы из ее детства, - все это она старалась отодвинуть в сторону. Тут ей приснилось, будто ее череп стал прозрачным, а ее разум поплыл наружу,
Ясмин поплыла по снам других, ища. Мальчик играл в мяч со своим умершим отцом, горюя, что многое не успел ему сказать, женщина держала в своих объятиях незнакомца, обнаженная, жаждущая, интимная, теплота страсти и гнева, сплетенные воедино, Бромлей видел сон о цветах, окружавших гроб, гнев и ненависть. Ясмин пошла дальше прежде, чем смогла разглядеть, кто был в том гробу. Она, вероятно, могла бы гулять по снам всю ночь, как фантастическая бабочка, пархающая меж цветов, но что-то вдруг прожгло ее разум, пройдя криком по ее нервам: угроза.
Ясмин последовала за ней, как за маяком. Тихий порыв страха звал ее, как крик о помощи. Она вошла в очередной сон, ощутив будто толчок физически. Она помчалась, боясь упустить время, кошмар был слишком реалистичным, осязаемым, прозрачным и четким, видимым, реальным. Мальчик стоял к ней спиной. Он был высок, строен, волосы аккуратно лежали вдоль его головы, цвета черного кофе. Он изо всех сил пытался захлопнуть дверь в темную комнату. Окна пропускали сероватый дневной свет сквозь грязные стекла. Обои были в пожелтевших разводах. Это место сильно пахло сыростью, гнилью, мочой.
Луч света скользнул внутрь дома, и он обернулся, прислоняясь к двери. Его глаза расширились.
– Кто вы? – Его голос не подходил к его высокому, длинноногому телу, он скорее был похож на голос ребенка.
– Я – Ясмин. Я пришла, чтобы помочь.
– Вы – новый преподаватель по сновидениям.
Ясмин начала объяснять, что она не учительница, что не принадлежит к школе, но ощутив угрозу, исходившую от Малькома, она позволила всему этому отойти на второй план.
– Да.
Запах стал еще хуже, переходя в удушливое зловоние выгребной ямы, которое начало наполнять комнату, исходя от двери. Мальком отступал от двери, пока не врезался в Ясмин. Он вздрогнул, и она обняла его за плечи. Он не вырывался. Его дыхание было больше похоже на удушье. Сон был сосредоточен вокруг двери. Ясмин чувствовала это напряжение. Страх. Страх перехватил ей горло, так что единственное, чего она меньше всего хотела в этом мире – чтобы эта дверь когда-нибудь открылась. Никому бы не хотелось, чтобы то, что там было, ворвалось бы и заполучило вас. И вы бы знали, что именно то, что и должно случиться, что избежать вы этого не сможете. Беспомощность кошмара, но Ясмин знала, что с этим делать. Кошмары были ее специализацией.
Концентрация девочки была сильной и чистой. Ясмин не могла отвести взгляда от двери. Звук шагов был тяжелым и гулким по ту сторону, запах разлагающейся плоти, сладкий, гнилостный, наполнял комнату. Ясмин сконцентрировалась, посмотрев на стены, и постаралась сделать так, чтобы сон отступил. Ничего не произошло. Она глубоко вздохнула и задохнулась зловонием, наполнявшим воздух.
Голос Малькома был тонким от страха.
– Сделайте же что-нибудь!
Она попробовала. Управлять снами можно было при помощи воли и концентрации. Ясмин знала, что это все не реально, если вы это понимаете, вы можете это изменить. Но она никогда не была в подобном сне, где ее силу так точно испытывали.