Рассказы из убежища
Шрифт:
Ангел-хранитель
Много-много лет тому назад на краю большого леса жили-были старушка и ее внучка. Родители девочки умерли, когда она была еще совсем маленькой, и теперь о ней заботилась бабушка.
Домик их стоял один-одинешенек, но это их совсем не печалило, они были довольны и счастливы.
Однажды утром старушка не смогла подняться с постели, так у нее все болело. Внучке было уже четырнадцать лет, и она, как
Прошло пять дней, и бабушка умерла. Теперь девочка осталась совсем одна в опустевшем доме. Она никого не знала поблизости, да и не хотела звать кого-либо на помощь. Она сама вырыла глубокую могилу у подножия старого дерева в лесу и схоронила там свою бабушку.
Когда бедная девочка вернулась домой, ей стало так одиноко и грустно, что она бросилась на кровать и горько заплакала. Она пролежала весь день и только вечером встала, чтобы приготовить себе что-нибудь поесть.
Так и шло день за днем. У бедной девочки ни к чему душа не лежала, она только тихо грустила о своей милой бабушке. И тогда случилось такое, что сразу все изменило.
Была ночь, и девочка спала, как вдруг перед ней появилась ее бабушка: вся в белом, седые волосы спускались до плеч, и в руке она держала фонарик. Девочка смотрела на нее со своей постели и ждала, пока бабушка заговорит с нею.
— Моя милая девочка, — услышала она слова бабушки, — вот уже четыре недели я смотрю на тебя целыми днями и вижу, что ты, если не спишь, все время плачешь. Это нехорошо, и я пришла сказать, что тебе надо опять сесть за работу — прясть, привести дом в порядок. И ты должна быть снова красиво одета!
Не думай, что раз я умерла, то больше о тебе не забочусь. Я на небесах и все время смотрю на тебя сверху. Теперь я — твой ангел-хранитель. Как и раньше, я никогда тебя не оставлю. Делай свою работу с любовью и не забывай, что с тобой всегда твоя бабушка.
После этих слов бабушка исчезла, и девочка снова уснула. Наутро, проснувшись, она сразу же вспомнила все, что сказала бабушка, и ей стало так радостно на душе! Ведь она почувствовала, что больше не одна.
Она снова взялась за работу, пряла, продавала пряжу на рынке и всегда прислушивалась к советам бабушки. Позже, много позже она снова уже не была одинока. Она вышла замуж за работящего мельника. Она была благодарна своей бабушке за то, что та никогда не покидала ее. И она знала: пусть она теперь не одна, ее ангел-хранитель все равно не покинет ее до самой смерти.
Счастье
Перед тем как начать саму эту историю, я должна коротко рассказать, как протекала до сих пор моя жизнь.
Матери у меня нет (я, собственно говоря, ее никогда и не знала), а у отца для меня слишком мало времени.
Моя мать умерла, когда мне было всего два года, и отец отдал меня хорошим людям, у которых я пробыла целых пять лет. В семь лет я попала в интернат, где и оставалась, пока мне не исполнилось четырнадцать. Тогда я, к счастью, должна была оттуда уйти, и отец взял меня к себе.
Сейчас мы вместе с ним живем в пансионе, и я учусь в лицее. В моей жизни все шло вполне обычно, пока… да, пока не появился здесь Жак.
Я познакомилась
Мне он показался славным молодым человеком, пожалуй, только несколько тихим и застенчивым, но думаю, что как раз это меня в нем и привлекало. Мы все чаще гуляли с ним, а теперь он уже и сам приходит в мою комнату, а я захожу к нему. До Жака ни с одним из мальчиков я не была близко знакома и очень удивилась, когда заметила, что он вовсе не хвастун и не бахвал, какими казались мне все другие мальчики из нашего класса.
Я стала думать о Жаке после того, как много и долго размышляла о самой себе. Я знала, что его родители вечно ссорятся между собой, и видела, какие это причиняет ему неприятности, потому что главные черты его характера — любовь к покою и миру.
Я часто остаюсь одна и чувствую себя тоскливо и одиноко — ведь мне так не хватает матери и у меня никогда не было настоящей подруги, которой можно обо всем рассказать. У Жака — то же самое; у него тоже никогда не было близких друзей, и, как мне кажется, он тоже нуждался в ком-нибудь, кому мог бы довериться. Но мне не удавалось с ним сблизиться, и мы все время говорили с ним о всякой ерунде.
Но вот однажды он под каким-то предлогом зашел ко мне, когда я сидела на полу, подложив под себя подушку, и смотрела на небо.
— Не помешаю? — спросил он тихо, как только вошел в комнату.
— Да нет, — ответила я, поворачиваясь к нему. — Можешь сесть рядом. Правда, ведь прекрасно вот так сидеть и мечтать?
Он встал у окна, прислонившись головою к стеклу, и ответил:
— Да, я так тоже часто мечтаю. Сказать, как я это называю? Смотреть в мировую историю.
В изумлении я глянула на него:
— Знаешь, по-моему, потрясающе сказано. Я это запомню.
— Да.
Он смотрел на меня с той редкой улыбкой, которая меня всегда немного сбивала с толку; во всяком случае, я никогда не могла понять, что, собственно, у него на уме.
Потом мы опять поговорили о всяких пустяках, и через полчаса он ушел.
В другой раз, когда Жак зашел ко мне, я снова сидела на том же месте, и он опять встал у окна. Погода в тот день стояла на редкость прекрасная, небо было синее-синее (наши окна находились на такой высоте, что других домов мы не видели, во всяком случае, мне внизу ничего не было видно); на голых ветвях каштанов, которые росли перед нашим домом, висели капли росы, и, когда ветки раскачивались, они всякий раз ловили луч солнца; чайки, другие птицы стремительно пролетали мимо нашего окна, и отовсюду доносились их крики и щебетанье.
Сама не знаю почему, но, во всяком случае, мы оба не могли вымолвить ни слова. Мы были вместе в одной комнате, и к тому же довольно близко друг от друга, но при этом каждый из нас почти не ощущал присутствия другого. Мы смотрели и смотрели на небо и говорили сами с собой. Я говорю «мы», потому что уверена: он чувствовал то же самое, что и я, и так же, как и я, не мог прервать тишину.
Мы просидели так с четверть часа, пока Жак произнес первые слова. Он сказал:
— Когда видишь такое, разве не глупо снова и снова ссориться из-за каких-то мелочей? А я никогда не осознаю этого!