Рассказы о любви
Шрифт:
4
И в тот же день она написала ему записку:
Завтра я уезжаю, и до понедельника меня ни для кого нет. В понедельник, во второй половине дня, я буду прогуливаться, если не помру, по набережной Люцерна перед отелем «Швейцерхоф».
Мартина обрадовало, что она выбрала Люцерн. Слова «если не помру» показались ему чисто
Пока он этим занимался, объявился Буркхард — он тотчас же вошел вслед за слугой.
— Добрый день, я пришел чуть позже, чем обещал.
Мартин приветствовал друга и сел вместе с ним к курительному столику.
— Ты хорошо выглядишь, — похвалил его Буркхард, — и уже собираешься в дорогу, как я погляжу. Один?
— Один. В Швейцарию.
— В Люцерн?
— Еще не знаю.
— Жаль, что тебя не было на моем вечере. Там была одна полубогиня, эта Элизабет. Она про тебя спрашивала.
— Она играла?
— Фантастически. Я каждый раз заново удивляюсь. Действительно, какая-то фантастика! В настоящий момент в Европе нет никого, кто мог бы заставить так петь рояль. И она была прекрасна! До этого я мало знал ее. Изысканно прекрасна!
— Ну да. Значит, она поймала тебя на крючок?
— И да и нет. Говорят, она холодна как лед. Но она играла один вальс, дикую и страстную мелодию. Если бы ты только слышал! Огонь и пламя, крик плоти, будто она голой танцевала в зале. Я действительно ее не понимаю. Как будто вся женская чувственность сосредоточилась в ее пальцах.
— И теперь ты краснеешь и следуешь за ней по пятам. К сожалению, ты чуть-чуть запоздал, мой дорогой. Как она мне сказала, сегодня она уедет и исчезнет, как ты знаешь, на месяцы.
— Per Вассо![10] Сегодня, ты говоришь?
— Сегодня. Это тебя огорчает?
— Пока еще нет. Я все же предприму попытку.
— Желаю удачи!
— Передать ей что-нибудь?
Мартин засмеялся.
— Как тебе будет угодно. Можешь ей сказать, я назвал тебе пароль: bis dat qui cito dat[11].
Буркхард поехал к Элизабет. В ее квартире царил предотъездный кавардак, однако его приняли.
— Вы уже уезжаете, милостивая госпожа? И никто ничего об этом не знает? И как раз в тот момент, когда я хотел…
— Господин Буркхард, вы хотите объясниться мне в любви или предложить ангажемент?
— И то и другое, и еще более того. Я действительно поражен, что вы приняли столь внезапное решение.
— Но я могу вернуться, если будет ради чего. Так что сначала, пожалуйста, объяснение в любви!
— Но я ведь еще совсем вас не знаю. На это требуется какое-то время! Я думал, что буду теперь часто видеть вас у себя.
— Вы очаровательны. И это называется теперь донжуан!
— До свидания.
Четверть часа спустя Буркхард снова появился у друга.
— Чудеса, да и только, эта женщина просто сумасшедшая. Спрашивает меня после первых же слов, готов ли я сделать ей признание в любви. Причем очень так деловито. Я даже растерялся на секунду, а она уже прощается со мной и назначает мне рандеву в Люцерне!
— В Люцерне?
— В понедельник после обеда. Она вертела мною, словно я перчатка в ее руке.
— И ты, конечно, поедешь туда?
— Конечно.
Мартин встал и вышел в соседнюю комнату. Через несколько минут он вернулся. Он был бел как полотно. Какое-то мгновение он в задумчивости стоял.
Потом энергично тряхнул головой, подошел к Буркхарду и выложил на стол два пистолета.
— И что это значит?.. — Буркхард кипел.
Мартин не ответил, он не был уверен, что сможет совладать с голосом.
— Между прочим, очень хорошее оружие, — проговорил Буркхард.
Мартин с силой взял себя в руки.
— Ты находишь? — спросил он. — Предоставляю тебе право выбора. Мы будем стреляться в этой комнате, если ты не дашь мне честного слова, что не появишься в понедельник в Люцерне.
— Черт побери! — взорвался Буркхард.
Мартин с горечью усмехнулся:
— Мне было бы приятнее, если бы ты выражался более тонко и более точно.
— Слишком многого ты хотел бы, — огрызнулся тот, передергивая плечами. — Но давай все обдумаем! У нас есть еще время, прежде чем начать палить по твоим обоям, которые, впрочем, слишком для этого хороши. У меня за городом достаточно подходящих мест для подобных шуток. Может быть, будешь столь добр и объяснишь мне, в чем же тут дело?
— Конечно: медленно и в деталях! Слушай, раз хочешь. Дело в том, что, если бы не твоя радостная весть, мы оба явились бы в понедельник в одно и то же время в отель «Швейцерхоф». Я, во всяком случае, по праву, предоставленному мне раньше, чем тебе, имея к тому же далекоидущие планы.
— Собственно, ситуация довольно комичная. И тебе не хочется осчастливить меня великодушием?
— Никак нет. Я связываю с этим часом в Люцерне всю свою дальнейшую жизнь.
— Быть не может! Женитьба?
— Нет. Нечто более важное, но понять тебе этого не дано.
— Спасибо.
— Я не шучу.
Буркхард поднялся и погрузился в задумчивость, поигрывая одним из маленьких изящных пистолетов. Он никак не мог прийти ни к одному решению.
— Ты ведь хотел уехать завтра, — наконец произнес он. — Следовательно, у нас еще есть время! Стрельбу мы устроим у меня за городом. Сегодня вечером ты получишь от меня или приглашение на этот спектакль, или соответственно какой-то другой мой ответ.