Рассказы о русском подвиге
Шрифт:
Понимает Наполеон, что изменяет счастье ему военное. Сумрачен император
французский.
— А что, если гвардию бросить в бой? — советуют генералы.
Бережет император гвардию. Не решается бросить в бой.
Подлетает к Наполеону маршал Даву:
— Ваше величество, дайте мне гвардию! Я принесу вам победу.
Поводит император отрицательно головой.
Несется к императорской ставке Ней:
— Ваше величество, дайте мне гвардию! Победа, ручаюсь, у ваших ног.
Не
Появляется маршал Мюрат, самый любимый французский маршал:
— Дайте мне гвардию!..
Отправляет назад император Мюрата.
Ясно Наполеону, что и гвардия здесь не осилит. А гибель гвардии — верная
смерть.
Французы отбили Курганную батарею, но дальше не двинулись. Стоят перед
ними России солдаты, не солдаты — стальная стена.
День потухал. Солнце катилось к закату. Отгремели орудия. Кончился бой.
Завершился кровавый день. Каждая из сторон осталась на старом месте.
ФИЛИ
Маленькая деревня Фили у самой Москвы. Крестьянская изба. Дубовый стол.
Дубовые лавки. Образа в углу. Свисает лампада.
В избе за столом собрались русские генералы. Идет военный совет. Нужно
решить вопрос: оставить Москву без боя или дать новую битву у стен Москвы?
Легко сказать оставить Москву. Слова такие — ножом, топором по русскому
сердцу. За битву стоят генералы.
Нелегкий час в жизни Кутузова. Он только что произведен в чин. За
Бородинское сражение Кутузов удостоен фельдмаршала. Ему, как старшему, как
главнокомандующему, как фельдмаршалу, — главное слово: да или нет.
У Бородина не осилили русских французы. Но ведь и русские не осилили.
Словом, ничейный бой. Бой хоть ничейный, да как смотреть. Наполеон впервые
не разбил армию противника. Русские первыми в мире не уступили Наполеону.
Вот почему для русских это победа. Для французов и Наполеона победы нет.
Рвутся в новый бой генералы. Солдаты за новый бой. Что же решить
Кутузову?
Сед, умудрен в военных делах Кутузов. Знает он, что на подмогу к
Наполеону торопятся войска из-под Витебска, из-под Смоленска. Хоть и изранен
француз, да не убит. По-прежнему больше сил у противника.
Новый бой — окончательный бой. Ой как много военного риска! Тут мерь,
перемерь, потом только режь. В армии главная ценность. Главное — войско сберечь.
Будет армия цела — будет время разбить врага.
Все ждут, что же скажет Кутузов.
Поднялся фельдмаршал с дубового кресла, глянул на генералов.
Ждут генералы.
Посмотрел Кутузов на образа, на лампаду, глянул в оконце на клок сероватого
неба, глянул себе под ноги.
Ждут генералы. Россия ждет.
—
коль уничтожится армия, погибли Москва и Россия.
Кутузов остановился. В оконце стучалась муха. Под грузным телом
фельдмаршала скрипнула половица. Послышался чей-то глубокий вздох. Кутузов поднял
седую голову. Увидел лицо атамана Платова. Предательская слеза ползла по щеке
бывалого воина. Фельдмаршал понял: важны не слова, а приказ. Он закончил
быстро и твердо:
— Властью, данной мне государем и отечеством, повелеваю... повелеваю, —
вновь повторил Кутузов, — отступление...
...И вот войска оставляют Москву. Яузский мост. Понуро идут солдаты.
Подъехал Кутузов. Смотрит на войско. Видят его солдаты. Видят, но делают вид, что
не видят. В первый раз ему не кричат «ура».
Ключи
Наполеон подъехал к Поклонной горе. Поднялся конь на бугристое место —
взору открылась Москва.
Шедшая за императором гвардия стала тесниться. Лезут солдаты вперед.
— Москва! Вот он, конец войне.
И опять, как тогда, при переходе через Неман:
— Слава! Слава! Слава!
— Императору вива!
— Франции вива! — несется со всех сторон.
Яркое солнце стояло в зените. Город, как чудо, лежал на своих холмах.
Золотом крытые маковки церквей и соборов играли, светили, слепили глаза. Вот оно,
русское диво.
Здесь при въезде в Москву Наполеон стал ожидать горожан с поклоном.
Обычай такой — побежденным ключи приносить от города.
Наполеон не может скрыть торжества. Победа достигнута. Сейчас принесут
ключи. Не сегодня-завтра русский царь Александр пришлет генералов, запросит
мира. С новой славой вернется император в родной Париж.
И солдатам радость глаза закрыла. Смотрят на город: вот где квартиры, вот
где отдых — покой, хлеба и мяса горы.
— Императору слава!
— Вива, вива, вива! — не умолкают солдатские крики.
Надел Наполеон любимый парадный наряд — мундир егерей гвардейских.
Синий сюртук, белый жилет. В блеске, как хром, лосины.
Ожидает император послов. Важно, как победителю и подобает, взад-вперед по
Поклонной ходит. Перчатки то снимет, то снова наденет. Платком проведет по лбу,
сунет в карман, снова достанет. Шутка ли сказать — ключи от Москвы... Кому
выпадало такое!
Проходит и час, и второй, и больше. Солнце уже не парит. В тучи ушел