Рассказы о русском подвиге
Шрифт:
— Говорят, у вас в войсках пополнение?
— Солнце словно бы летнее, а не осеннее, — опять о погоде Орлов.
Удивляется Лористон.
Приехал посол к Кутузову, передал привет от императора, завел разговор.
Начал не сразу о мире. А с жалоб на то, что война эта какая-то странная. Нет
бы, сражались армии, а то ведь крестьяне вступают в бой. Ведут же бои без
правил.
— Простите, но это же лесные разбойники, — говорит Лористон.
«Эге, — думает про
насолили французам». А вслух:
— Ваша правда, генерал, — и вздыхает. — Да, распустились совсем крестьяне.
Эка беда... Только ведь я крестьянами не командую.
— Зато казаки — люди военные, — продолжает о своем Лористон. — Но и они
правил признавать не хотят.
«Молодцы казаки, — думает про себя Кутузов. — Сбивайте с француза спесь.
Шкуру с него сдирайте». А вслух:
— Ох уж эти мне казаки, казаки... Я и сам не рад, что они при армии.
В степях родились, деликатности не обучены.
Начинает Лористон бранить ополченцев. Мол, больно лютуют.
— Так это не войско, — отвечает Кутузов. — Сегодня они в строю, завтра опять
разошлись по селам. Какой с ополченцев спрос!..
А сам про себя: «Молодцы ополченцы».
Ясна Лористону бесплодность его речей, стал говорить о мире.
Посмотрел Кутузов на Лористона:
— Я хоть сию секунду.
Обрадовался Наполеонов посыльный:
— Вот и наш император желает.
Развел Кутузов руками:
— Только я ведь всего солдат. Хожу под царем и богом.
— Но ваше слово... Ваш сан главнокомандующего...
— Я хоть сегодня, — опять повторил Кутузов. (А сам состроил в кармане
фиг.)
Уехал ни с чем посыльный. Провожает его Орлов, опять говорит о
погоде.
Трясется Лористон в седле. Вид унылый, насупился. Рассмеялся Орлов:
— Ба, да оно ведь и вправду, видать, погода сегодня для нас хорошая!
ТАРУТИНО
Понял Кутузов после посещения Лористона, что дела у французов плохи. Дал
под Тарутином бой.
Опять загремели пушки. Скрестились штыки и сабли. Сила на силу опять
пошла.
Проиграли французы бой. 36 пушек досталось русским.
Дня четыре спустя после битвы прапорщик Языков с казачьим отрядом
находился в разведке. Обнаглели совсем казаки, к самой Москве подъехали.
Стоят, смотрят на спаленный город:
— Вот она, наша страдалица...
Дождик крапает осенний. Хотя и тепло и безветренно. Где-то раздался
собачий лай.
— Ты смотри, а говорят — французы псов всех поели!
— Этот хитрый, видать, убежал.
— Да-а, пропала Москва-красавица...
— Дура, о мертвых плачь! Не смертник
Перешептываются казаки. Вдруг слышат — страшный грохот и взрыв долетает
из города. Переглянулись донцы, покосились на командира. Любопытство в душе
казацкой. Переглянулись, помчались к Москве.
— Эх, была не была! Бог не выдаст — свинья не съест. На то и разведка.
Влетели они в пустынные улицы города. Ни французов, ни жителей. В
молчанье лежат развалины. Лишь цокот от конских ног в тишине, как в гробу,
отдается. Понеслись всадники к центру. Доскакали до самой Ордынки, почти к
Кремлю. Нигде не видать французов.
Попался какой-то старик.
— Эй, борода, где басурманы?
— Ушли, ушли из Москвы французы. Ушли поутру, родимые.
Больше месяца пробыл Наполеон в Москве. Ждал император от русских
посыльных с миром. Не явились к нему посыльные. Сам послал Лористона. Не привез
согласия на мир Лористон. А тут еще бой под Тарутином. Да скоро зима. Да
голод идет по армии. Что же, как в мышеловке, сидеть в Москве. Нет, пока есть
силы, пока не поздно — скорее домой. Ушли французы бесславно, как тень, из
Москвы.
Узнали казаки небывалую новость, забыли про грохот и взрыв, завернули
коней, стрелой понесли долгожданную весть Кутузову.
Потом и про взрыв, конечно, узнали. Злопамятен Наполеон. Мстит за свои
неудачи. Приказал, уходя, взорвать, не жалея, Московский Кремль. К счастью,
погибло немногое. Пошедший дождь загасил фитили.
Выслушал Кутузов доклад Языкова, перекрестился:
— Свершилось. Вот оно, неизбежное... Спасена отныне Россия.
Потом повернулся к селу Тарутину:
— Спасибо тебе, Тарутино!
ВЫСШИЙ ПОЧЕТ
Весть о том, что Наполеон ушел из Москвы, как мяч о стенку, ударяла и
отлетала. Верят — не верят в нее солдаты. Нужно верить — не верится.
— Ушел?!
— По собственной воле!
— Не может быть!
— Побожись!
Однако что же тут с правдой спорить. Все тут яснее ясного. Все тут белее
белого. Ступай, посмотри Москву.
Собрались солдаты в круг, стали хвалить Кутузова:
— Ай да старик Кутузов!
— Кутузов — тертый калач!
— Кутузов — стреляный воробей!
— Провел, обхитрил... Как сурка, Бонапарта из первопрестольной выжил!
Слушает унтер-офицер солдатские разговоры.
— Эй, вы, какой же фельдмаршал вам стреляный воробей?
Смутились солдаты:
— Да это же к слову. Орел наш Кутузов!
Вспоминают солдаты, как уходили тогда из Москвы по Яузскому мосту и не