Рассказы о русском подвиге
Шрифт:
можно всегда утечь. Любому из любого места можно всегда утечь, —
философствует Глебка.
И вот однажды крестьяне было напали на какой-то обоз. Да тут подоспела
французская полурота, и партизанам пришлось бежать. Добежали они до леса —
думали, дальше француз не тронется.
Однако полурота попалась отважная. Гнала она мужиков и дальше, шла по
пятам и загнала в такие топи, что стой! Дальше вперед ни шагу. Тут, к счастью,
спустился
всех сторон — конечно, кроме той, где болото. Расположились солдаты на ночь.
Противник надежно схвачен. Завтра ему конец.
— Ну вот тебе и твой замок! — кричат крестьяне на Глебку. — Лыцарь ты
этакий... Вот тебе и утечь!..
— Да кто же думал! Француз какой-то чудной попался, — разводит руками
Глебка. Он и сам понимает, что делу, поди, конец. Однако для храбрости и себе
и другим: —Оно же, болото, не очень топкое.
Попробовали крестьяне — сплошная трясина. Шаг — и сразу по шею, два
шага — катись с головой. Хотят они снова ополчиться на Глебку. Нет, не видно,
пропал куда-то проклятый Глебка.
— Может, утоп?
А Глебка в это время пробирался все-таки по болоту. Сук у него
длиннющий в руках. Щупает им трясину. С кочки на кочку, где бухнет по пояс, где еле
удержится, и все же пролез.
С той стороны болота была деревня. Поднял Глебка на ноги мужиков,
объяснил поспешно, в чем дело. Набрали крестьяне сена, кладок и досок, пришли к
опасному месту, соорудили шаткий настил. По настилу весь партизанский отряд
и убрался из-под самого носа французов.
— Ну, говорил я, что можно любому всегда утечь! — опять торжествует Глебка.
Вырвались мужики из окружения. Осмелели. Думают, а что, если им самим
теперь захватить французов. Мысль озорная, всем нравится.
Обошли крестьяне болото сухими местами, взяли с собой мужиков из местной
деревни, послали в другие, чтобы и из тех приходили на помощь. В общем, к
рассвету все были на нужном месте.
Проснулись утром французы. Где же крестьяне?! А те у них за спиной. Вот
уже и крики слышны, и самодельные пики пущены в ход, рогатины, косы, вилы.
Правда, и ружей у мужиков с десяток, и две настоящие сабли. Заметались
французы. Одни к трясине — тут их голубит верная смерть. Другие к крестьянам —
навстречу им тянутся косы и вилы. Погибли французы.
Довольны крестьяне.
— Ну как?! — смеясь, обращаются к Глебке. — А говорил, что любому можно
утечь!
мотя
Отступают французы. Есть хочется. Нечего есть. Бродят французы по
селам. Рыщут, где бы и чем поживиться.
Не забыта и деревня Ивановка. Недавно побывало здесь двадцать французских
солдат. Сегодня явилось семеро.
Ходят французы по избам. Пусты закрома крестьянские. Скотина куда-то
припрятана.
Явились они к деревенскому старосте, вцепились в белесую бороду:
— Отвечай, где зерно укрыто.
Разводит старик руками:
— Третье лето у нас недород.
— Недород?
— Недород.
Обозлились французы, хлесть старика нагайкой:
— Недород?!
— Недород!
— Ах ты мошенник старый! — кричат французы. — Не желаешь добром, силой
сказать заставим.
Схватили солдаты деда. Швырнули, как сноп, на лавку. Теперь уже двое стоят
с нагайками.
Крутилась здесь Мотя — внучка упрямого старосты. Жалко ей деда, знает она,
где зерно зарыто.
Взлетели над спиной старика, как цепа в обмолот, нагайки. Зажмурилась
Мотя:
— Стойте!
Остановились французы, смотрят на Мотю.
— Дедушка хворый. Не бейте. Я покажу.
— Ах ты душа окаянная, — сплюнул старик с досады, потянулся к печному
ухвату.
Съежилась Мотя.
— Но, но, — вмешались французы. — А ну, собирайся! — командуют
Моте.
Собралась девочка. Идет, от обиды и страха всхлипывает. Вывела она
французских солдат за околицу. Повела за бугор к оврагу.
Кусты над оврагом. Место укрытое. Пойди разыщи здесь зерно без Моти.
Спустились французы в овраг. Отмерила Мотя четыре шага от какой-то коряги,
указала:
— Вот здесь.
Отложили солдаты ружья. Сняли мундиры. Лопаты в руки. Довольны
французы: близка удача.
— А ну, не мешайся! — кричат на Мотю.
Роют французы. Потеют французы. Французы вовсю стараются.
А в это время там наверху, над краем оврага, из-за кустов высунулась чья-то
бородатая голова. Следом за ней другая: улыбнулся Моте безусый парень, глазом
хитро моргнул.
Смешно, хихикнуть хотела Мотя. Однако сдержалась.
Зашевелились кусты над оврагом. Поднялись крестьяне в свой полный рост.
Один за другим прыгают вниз партизаны.
Минута, вторая — вповалку лежат французы. Руки вожжами скручены.
Идут партизаны домой. Гонят солдат французских.
— Эка, удачлива ты, Матрена, — хвалит девочку тот бородатый.
— Ахтеры вы с нашим старостой, — хихикает парень.
— Семь штук — дела нешутейные, — рассуждает какой-то мужик.