Рассказы про «Катюшу»
Шрифт:
горит.
— Сам придумал? — улыбнулся генерал.
— Сам... — но, глубоко вздохнув, водитель неожиданно заговорил о
другом: — Да, тоже странничек, тоже покоя нет...
— Ах, вот ты о чем, — генерал понял намек своего шофера: устал он;
уже пятый день находились они в пути.
— Может, служба надоела? Так прямо и скажи, — пошутил Назаренко.
— Что вы, не про то я! — смущенно ответил водитель.
— Не юли! — командующий дал понять, что разговор
Высокий, ладно скроенный сорокалетний генерал, бывший для водителя
олицетворением строгости, вдруг мягко, задумчиво сказал:
— Верно, Воротников, служба у нас беспокойная... Ну, что ж, тормози и
пересаживайся на мое место.
— Разве я к тому? — забеспокоился водитель. — Я и до утра без дрема
за баранкой просижу.
— Слыхал, что сказал?
— Виноват...
Вскоре вездеход бежал по шоссе, мощенному булыжником. За рулем теперь
сидел генерал. Он возвратился к мыслям, ход которых был прерван разговором
с водителем.
Вспомнился тихий майский день... Хутор, затерянный в лесах к востоку
от Волхова. Изба с маленькими оконцами и низким потолком... Назаренко
проводил совещание. Вошел адъютант и доложил, что прибыл подполковник
Якушев.
— Якушев? — переспросил генерал. — Очень кстати... Зовите!
И вот он вошел, молодой, светловолосый, худощавый и стройный.
Назаренко выслушал рапорт, поздоровался и, обращаясь к пожилому
полковнику, сидевшему за столом, сказал:
— Прошу знакомиться. Это один из наших самых боевых командиров, —
генерал указал на гостя и возвратился к столу.
Якушев покраснел, растерянно посмотрел на генерала, но, преодолев
смущение, направился к полковнику. Перед ним был офицер в пенсне, с
редкими поседевшими волосами.
— Командир девяностого гвардейского минометного полка гвардии
подполковник Якушев, — представился молодой офицер.
Полковник поздоровался и назвал себя:
— Рутковский... Заместитель начальника оперативного отдела штаба
артиллерии фронта.
Якушев сделал шаг вперед и поздоровался с другим полковником,
сидевшим рядом с Рутковским. Это был Бережной, начальник штаба гвардейских
минометных частей. Знакомые по службе, Якушев и Бережной обменялись
приветствием, и с разрешения генерала командир полка тоже занял место за
столом.
Якушев заметил, что начальник штаба почему-то растерян. Это выглядело
смешно: крупный, полный силы человек, с круглым красным лицом, с большими
глазами, над которыми нависали тяжелые веки, он то улыбался Якушеву, то с
ребяческой опасливостью поглядывал на Рутковского.
что между Назаренко и представителем фронтового артиллерийского штаба,
видимо, произошел не совсем приятный разговор. Его, Якушева, появлением
был прерван горячий спор, который задел и Бережного. Спор возобновится,
как только он, командир полка, уедет.
Но генерал не спешил отпускать Якушева.
— Ваш вопрос решим позднее, — сказал Назаренко. — А пока приглашаю
послушать, чем мы тут занимаемся... Товарищ Бережной, прошу, введите в
курс дела гвардии подполковника Якушева. Полагаю, нам будет интересно
знать и его мнение.
Бережной вновь опасливо посмотрел на Рутковского, но быстро встал и
всем своим видом, тем, как он стоял, как говорил, чеканя едва ли не каждое
слово, как бросал взгляд на карту, развернутую на столе, навязчиво стал
подчеркивать, что главная его забота — точно передать гостю содержание
разговора, происходившего до него.
Бережной сообщил, что генерал Назаренко, командующий гвардейскими
минометными частями, обратился в Военный Совет фронта с докладом, в
котором критиковал встречающиеся факты неправильного использования
реактивной артиллерии. Но передавая содержание этого доклада, Бережной
вдруг стал выбирать слова не только самые осторожные, но и самые
«обтекаемые».
Генерал не выдержал этой игры Бережного и раздраженно заметил:
— Вы лучше прочтите соответствующее место в рапорте. Там, кажется,
короче и яснее сказано.
Бережной густо покраснел и, откашлявшись, начал читать:
«В последнее время мы встречаемся с неправильной практикой, когда
даже в период наступательных операций фронтового масштаба гвардейские
минометные части распределяют между армиями по принципу: «всем сестрам по
серьгам». Тем самым распыляется мощное ударное средство. Недостаточно
используются наиболее сильные стороны реактивного оружия — его высокая
маневренность и способность в самые короткие сроки создавать мощный
массированный огонь».
— Именно не используются, — вставил Назаренко. — Командующий фронтом
приказал представить согласованный со штабом артиллерии возможный вариант
перегруппировки реактивной артиллерии в связи с задачей, которая сейчас
стоит перед фронтом. Этим мы и занимаемся. Но у нас совершенно разные
взгляды.
Рутковский, который все эти минуты демонстрировал терпение, — носовым
платком он протирал пенсне — вдруг попытался опередить генерала: