Рассказы про «Катюшу»
Шрифт:
вспоминал, что еще нужно сделать, предусмотреть, выяснить, подсказать,
чтобы ничто не помешало выполнить в срок приказ командующего фронтом... Он
думал и об особенностях предстоящей операции, понимая, что нарастающие
события имеют прямое отношение и к тем теоретическим вопросам, которые его
занимают, и к тому сражению, которое он ведет с рутковскими.
Приехав в штаб, генерал Назаренко приказал собрать офицеров.
Бережного в штабе уже не было,
В. И. Задорин, офицер с большими знаниями и опытом. Начальник штаба
доложил Назаренко, что сведения, о которых он говорил по телефону,
подготовлены.
Генерал взял сводку, прочитал ее, сделал на полях какие-то пометки и,
не теряя времени, приступил к докладу о полученной задаче. Он говорил
вполголоса: слишком важно было то, о чем он докладывал.
— Противник уверен, что мы будем наступать из района южнее Кирова. Он
видит, что наши войска предпринимают там одну атаку за другой. В районе
Больших Савок сосредоточены наши крупные силы. Он, безусловно, знает и
это... В день наступления противник получит «новые доказательства», что
наше намерение не изменилось... В районе Больших Савок пока остаются все
главные силы 50-й армии, все тяжелые артиллерийские полки, все бригады
БМ-31. Кавалерийский корпус пока тоже стоит в лесах восточнее Кирова...
Назаренко заметил нетерпение офицеров. Они уже поняли, что решающий
удар будет нанесен не в районе Больших Савок... Но где именно?
Генерал показал на карте участок, о котором минувшей ночью говорил
командующий фронтом:
— Противник считает этот участок безопасным: он видит, что здесь нет
ни наших танков, ни авиации, ни артиллерии.
Офицеры склонились над картой. Обстановка ясна. А какова будет новая
расстановка сил?
— Приведу вам слова командующего фронтом, — оживился Назаренко. — Он
сказал: «Сманеврируем резервами пехоты и вашими полками, товарищи
гвардейцы! Успех операции зависит от того, насколько скрытно мы соберем
силы в районе Дубровки и насколько внезапно обрушимся на врага. В этом
главное... У нас нет времени перебрасывать к Дубровке большое количество
ствольной артиллерии. Поэтому берем пока только полки БМ-13».
Заканчивая, Назаренко сообщил:
— В новый район уже вышли две стрелковые дивизии и одна танковая
бригада. До полутора суток отводится на марш пехоты и танков. Для марша
полков БМ-13 отводится одна ночь. Вот и все...
— Прошу уточнить, — сказал начальник штаба. — Артиллерийская
подготовка будет проведена силами только наших частей? Правильно я
понимаю?
— Да,
пушечных полков, которые на время будут «одолжены» у соседей. Больше они
не могут дать...
— Ясно. У них свои дела, — согласился начальник штаба.
— А на перемещение семи наших полков отводится только одна ночь и не
больше? — словно в чем-то сомневаясь, переспросил начальник штаба.
— Да. В течение одной ночи все полки должны перейти к Дубровке, —
повторил Назаренко.
— Шестьдесят километров за одну ночь и сразу семью полками, —
задумчиво сказал начальник штаба. Он представлял, как это сложно!
— Общий план наступления, как я понял, остается прежним? — вновь
заговорил начальник штаба.
— Да. После прорыва немецкой обороны в бой вводится кавалерийский
корпус. Вместе с танковой бригадой он устремится на юго-запад. Задача — с
ходу выйти к станции Жуковка, перерезать железную дорогу Смоленск — Брянск
и форсировать Десну. Как только в районе Дубровки обозначится успех, туда
будут направлены главные силы 50-й армии. Они тоже подойдут к Десне,
форсируют ее, и тогда судьба Брянска решится скоро...
Встав из-за стола, генерал закурил. Он чувствовал, что офицеры думают
об одном: предстоящая операция — это нечто новое, чего еще не было в их
боевой практике, что должно многое подсказать на будущее.
— Нам следует уяснить особую роль реактивной артиллерии в этой
операции, — сказал Назаренко. — Обстановка сложилась так, что нужно
нанести совершенно внезапный удар по противнику. Причем времени на
сосредоточение большого числа ствольной артиллерии нет. Да и дело не
только во времени. Требуется предельно ограничить передвижение войск,
иначе противник обнаружит перегруппировку. Стало быть, сама жизнь
подсказывает: тут нужна такая артиллерия, которая обладала бы одновременно
несколькими качествами — высокой подвижностью, огромной огневой мощью и в
то же время предельной экономичностью в отношении количества привлекаемой
техники и живой силы. Сложная задача... Но такая артиллерия в Советской
Армии есть! Это — реактивная артиллерия, оружие стремительного маневра и
внезапного массированного огня. Решение командующего фронтом основывается
именно на такой оценке возможностей наших гвардейских минометных полков.
Теперь это надо доказать на деле.
Заседание продолжалось недолго. Каждый, кто вышел в это утро из