Рассказы про «Катюшу»
Шрифт:
— В резерве был.
— А до этого?
— На Брянском.
В глазах профессора промелькнуло озорство:
— Так и знал!.. Последний номер «Военной мысли» читали? Видели, что
напечатали там товарищи с Брянского фронта?
Рутковский сознался, что не читал.
— Стыд, батенька, стыд! — неожиданно возвысил голос генерал. И
разговор как-то разом оборвался. Так часто бывает: начнут, горячо,
заинтересованно, а промелькнет такое, что мигом обдает холодком.
— Вы
или на их стороне правда... Прощайте, — и генерал продолжал путь.
Гвардейская минометная бригада полковника Жежерука стояла на
выжидательных позициях. С вечера, как обычно, было усилено сторожевое
охранение.
На рассвете из белой туманной мглы вдруг выросли три фигуры. Один
шел, круто согнувшись, и нес на спине другого. Третий, держа автомат на
груди, следовал рядом. Когда необычная процессия приблизилась, гвардейцы
узнали в «седоке» сержанта Прянишникова. Рядом шел ефрейтор Носов. Третий
был незнакомый.
— Что случилось? — спросили у Носова. Но он только махнул рукой:
— А ну, посторонись!
Тому же, кто нес Прянишникова, он пригрозил:
— Быстрей, а то прикончу!
Гвардейцы заметили, что Прянишников ранен: его правый сапог был
прострелен. Ранен в руку и незнакомец.
Так, сопровождаемый недоуменными взглядами своих товарищей
Прянишников «доехал» до штаба бригады.
Здесь разведчики рассказали обо всем, что случилось минувшей ночью.
Находясь в секрете, они вдруг услышали в стороне осторожные шаги.
— Стой! Кто идет? — окликнул сержант.
— Свои, — ответили из темноты.
— Кто «свои»?
— Да ты что, браток, так грозно?.. Из полка Скирды я, с приказанием
иду.
Прянишников знал, что 312-й гвардейский минометный полк гвардии
подполковника Скирды действительно находится где-то рядом. Но все же счел
нужным остановить неизвестного:
— Стой! Показывай документы, иначе не пущу.
— Не пустишь? Ну и ладно, — ответили из темноты. — Я начальству так и
доложу.
Но в то же мгновенье у ног неизвестного что-то хрустнуло. Сам он
бросился в сторону, скрывшись между кустами.
Прянишникову это показалось подозрительным. Сержант снова окликнул:
— Стой! Стрелять буду!
Но ответа не последовало.
— Стой! — повторил сержант и дал в темноту длинную очередь из
автомата. — За мной! — скомандовал он Носову.
Вдвоем
Был момент, когда Прянишников явственно различил темную фигуру,
мелькнувшую совсем близко. Сержант снова дал очередь из автомата. В ответ
последовали выстрелы из пистолета. Теперь сомнений не было: неизвестный
вовсе не связной соседнего полка.
Перестрелка повторилась. Впереди, в темноте, где был неизвестный,
раздался крик:
— Ой-ой...
Прянишников снова дал очередь и направился туда, откуда доносился
крик. Из темноты блеснул огонек... И в то же мгновенье сержант
почувствовал боль в ноге.
— Гад, форменный гад! — вырвалось у Прянишникова. Упав на землю, он
обхватил руками раненую ногу. Руки ощутили теплую влагу.
— Витя, гранатой! — крикнул сержант своему помощнику.
Тот метнул гранату и после взрыва осторожно пошел вперед. Неизвестный
притаился. Он лежал на земле, надеясь остаться незамеченным. Но Носов его
увидел. Охваченный яростью, он ударил неизвестного прикладом автомата. Тот
вскрикнул и выронил из рук пистолет.
— Ты кто? — набросился Носов на неизвестного.
— Отпустите, братцы, — взмолился «связной». — Недоразумение вышло...
Вот моя солдатская книжка. Петро Музыченко я, связист... При командире
полка состою...
На какое-то мгновенье Носов заколебался. Он взял солдатскую книжку,
осветил ее карманным фонариком, прочел... Да, Музыченко... Да, печать
312-го полка... Но все, что до сих пор произошло, убеждало Носова: нельзя
верить, и он приказал задержанному:
— А ну, поднимайся. Искалечил моего товарища, так и вези его. Не
повезешь — прикончу!
Так Прянишников «приехал» в штаб бригады.
* * *
Во время войны в руки наших разведчиков не раз попадали приказы по
гитлеровским войскам, в которых фашистское командование предписывало:
«солдат и офицеров советской реактивной артиллерии живыми в плен не
брать». Наши «катюши» вызывали у врага звериную ненависть, и гитлеровцы
использовали все средства, чтобы ослабить мощь советской реактивной
артиллерии. Фашистская авиация совершала по районам расположения «катюш»
массированные налеты, гитлеровская разведка специально готовила агентов,
которым поручалось проводить в отношении «катюш» самые широкие
шпионско-диверсионные акты.
Наши гвардейцы это знали и были начеку.
В августе 1943 года 17-я гвардейская минометная бригада полковника