Рассказы, сказки, стихи
Шрифт:
– Пришел, ты пришел... папаня мой?!
* * *
Над лесной дорогой шумели старые дубы. В пышной зелени кустов пели птицы. Темные, согретые солнцем листья мягко задевали за плечи. В светлых лужах мокла изумрудная трава.
Сын крепко держал за руку отца и неумолчно, торопливо рассказывал ему о своей жизни. Голос его иногда падал до шепота и терялся в шуме ветра и птичьих голосов, иногда прорывался слезами, и, охваченный горечью воспоминаний, Ленька останавливался.
– Слышь, папка?..
Отец крепко
– Слышу, сынок!..
Встречный ветер трепал полы серой шинели и срывал с Ленькиных плеч черную бархатную отцовскую куртку.
ТАТЬЯНА ПЕТРОВНА
День начинала мама. Она надевала нарядный клеенчатый передник и быстро-быстро бегала из комнаты в кухню, готовила завтрак, прибирала, мыла посуду. А когда бабушка порывалась встать, ласково говорила:
– Лежи, лежи! Нечего тут двоим делать!
Сначала бабушка слушалась, потом начинала охать и возмущаться:
– Да чего это я лежать буду? У тебя одной дела, что ли? Мне вон кур выпустить надо!
Бабушка вставала, одевалась и шла к сарайчику. Оттуда уже неслось громкое кудахтанье и крик петуха.
– Ишь ты!
– говорила бабушка.
– Сейчас! Сейчас! Иди, иди, петушиная голова! Нечего на хозяйку глотку драть! Недовольный какой!
На крыльцо выбегала Таня. От утреннего умывания волосы и ресницы ее были мокрые, руки тоже были вытерты наспех. Она громко чмокала бабушку в щеку.
– Фу-ты, вся мокрая!
– говорила старушка, утирая лицо платком.
– Ничего, обсохну, - не смущалась девочка.
Ей нравилось смотреть, как, густо сбившись в кучку, куры, оспаривая друг у друга крошки, стучат клювами по тарелке. Белые, черные, пестрые хвостики торчали вверх. Таня, растопырив руки, неожиданно бросалась ловить их. Куры с громким криком разлетались в разные стороны. Рассерженный петух бросался на Таню. Бабушка хватала девочку за руку:
– Ну, что ты делаешь? Озорница этакая!
– И, втаскивая Таню в комнату, закрывала за ней дверь.
Таня бежала к маме:
– Мамочка, я тебе посуду помою! Нет, лучше подмету, ладно? Или пыль сотру, ладно?
– "Ладно, ладно"!..
– передразнивала ее мама.
– Ну что ты ходишь за мной? Возьми щетку и подметай. Кажется, большая девочка - сама видишь, что нужно делать!
Таня со щеткой лезла под кровать и выметала оттуда башмаки и туфли. Потом высовывала щетку в окно и стучала по подоконнику, стряхивая с нее пыль.
– Тише! Тише! Бориску разбудишь!
Но трехлетний Бориска уже открыл глаза:
– А мама?
Он всегда просыпался с одним и тем же вопросом: "А мама?"
Таня бежала в кухню:
– Уже "А мама" проснулся!
Мама подходила к кроватке. Бориска теплыми руками обнимал маму за шею, дотрагивался пальчиком до маминых губ и просил:
– Смейся, мама!..
Бориска
Тане становилось жалко братишку. Она бегала вокруг кроватки:
– Ку-ку! Ку-ку!
И, приподняв краешек одеяла, прижимала свое смеющееся лицо к толстым щекам брата.
– Уходи!.. Уходи!
– отбивался Бориска.
Мама обнимала девочку:
– Оставь его. Он капризный сегодня, неприятный какой-то.
– Нет, приятный!
– кричал Бориска, высовывая из-под одеяла испуганное лицо. И, видя, что мама с Таней уходят, протягивал к ним пухлые ладошки: Нет, приятный, нет, приятный!
Мама с Таней переглядывались, как две заговорщицы.
– Вернемся уже, - шептала Таня, - а то заревет...
– Ну, будешь хорошим мальчиком? Я тебя сейчас одену...
– Ладно, - неожиданно соглашался Бориска.
По сравнению с братишкой Таня чувствовала себя очень умной и взрослой.
– Тебе до меня еще много жить надо, и все равно я всегда старше буду, - говорила она братишке.
На дворе Таня затевала шумные, беспокойные игры. Большей частью она придумывала их сама. Любимая ее игра в "путешествие" редко кончалась хорошо. То какой-нибудь мальчишка сваливался с корабля, построенного детьми из садовых скамеек, то разбивал себе нос, прыгая с бочки. За рев маленький путешественник исключался из игры. А Таня снова выезжала в открытый океан, отбирая себе самых ловких и крепких ребят. Младшие, сбившись в кучу, завистливо смотрели, как, сидя верхом на скамейке и разгребая руками воздух, уплывают от них старшие.
Моряки - народ отважный,
Не пугает их вода...
запевала Таня. Но тут появлялись взрослые:
– Почему ты малышей не берешь? Играйте все вместе. Нехорошо так...
Тане становилось скучно, и она шла домой.
– Что прибежала?
– подозрительно спрашивала бабушка.
– Напроказила небось?
– Скучно, - говорила Таня.
– Ну, сейчас плясать будем, - ворчала бабушка.
– Погляди лучше книжку. Все перезабыла поди. Второклассница!..
За ужином мама была молчалива, что-то обдумывала про себя, а потом вдруг подошла к бабушке и крепко поцеловала ее.
– Я уезжаю. Не волнуйся. Всего на три месяца...
– Батюшки!
– всплеснула руками бабушка.
– На три месяца! Да ведь это за три года покажется!
На лице у нее появился румянец, она взволнованно скомкала салфетку и показала на Таню:
– Если б другая девочка была!..
– Таня! Ты слышишь, что бабушка говорит?
– грустно спросила мама.
Таня молча кивнула головой.
– Ты понимаешь, что я должна ехать? Меня посылают в командировку.
Бабушка твердо сказала: