Рассказы субару. 2 в 1
Шрифт:
А затем уже он рассказывал смешные случаи про Кольку, про праздники, вцепляясь в неё глазами, а она слушала,и смеялась, не отрывая этот магнит изни, этот визуальный оргазм. Вставляла необходимые дополнения про поручика Ржевского. Психологи говорят, что контакт глаз должен быть прерывным, иначе человек ощущает угрозу, что ли. Или смотреть чуть в сторону, самую малость отводить. Так и было, всегда и везде. И лишь с ним происхoдило помешательство – они не могли отцепить глаз друг от друга, ни на полсекундочки. Во время лечения, и то зачастую не закрывала глаз.
– Даже легче стало, поговорил… Спасибо.
– Энергией подкачался, да?
– со смехом.
– Гадость
– А я вообще ничего, кроме зеленого не нашла. Ты сам ни пойми что покупаешь.
– Чем тебе зелёный теперь не нравится?
– Тряпкой воняет. И вяжет даже.
– О, ну тогда значит настоящий. Чем сильнее воняет тряпкой, тем он круче…
– Ну да. Сюда бы виски капнуть. Нарассказывал тут про пьянки, самой даже захотелось.
– Недавно тот пациент был, который первое виски дарил. Спрашивал: «Пробовали, понравилось?» И что я ему мог ответить? Кто всё виски выпил?
– Но ты же пробовал. И понравилось. Так бы и ответил. И вообще,то была еще не «Лошадь». Первое было другое… Кстати, гляди, что покажу! Вытащила из кошелька скомканный, скромный почтовый чек.
– Что это? О, гонорар! Замечательно! – Символично, конечно. Но сам факт! – Правда, здоровo…
Сам собой погасился свет.
– Вот здесь спину погладь, пожалуйста.
– А почему тебя, а не меня? Не, так мне руки не вывернуть.
– Ну, просто вдоль позвоночника тогда. Сначала чуть-чуть меня, потом тебя. В моем возрасте вообще пора прекращать гладить… ты молодая, у тебя всё впереди.
– Неужели? Как раз в возрасте именно гладить надо еще больше,и не важно, получается ли что другое. ладить даже нужнее, наверное.
– Ну и где мой массаж, почему ты не с того начинаешь?
– Я, может, скоро вообще ни с чего не смогу… С этим энапом ещё.
(Так, она позже скажет всё, что думает, - а пока нужно сменить тему. На прoстые звуки. Тем более, дело к этому идет). Ещё и телефон затрещал в момент передышки. Неужели пойдёт? Нет! Она сильнее прижалась к нему всем телом, он обнимал сзади. Ещё, пожалуйста! То есть она не хотела ещё, хотела только вместе, но тело реагировало на малейшее его движение, подчинялось как нагретый воск. Да не пошёл бы он к телефону, знала почему-то. Хотя и не было сейчас сильной страсти, её вытеснила грусть. Но всё же. Нет уж, со мной всё получится, он дергается просто оттого, что чуть меньше стала чувствительность, видимо, сравнить-то не с кем. Но такое настроение может и впрямь довести…
– Ну и зачем ты застилал диван, если cтоя? К чему была эта несчастная тряпочкa?
– Она… нужна. Мы над ней совершили это прекрасное действие…
– Перезвонить, что ли?
Через минуту:
– Так, надо убегать отсюда,и быстро! Прямо бегом, а то придут…
– Не легче было соврать, что ты не здесь?
Пожал плечами. Сорее всего, ничего интересного, что-то вроде «сейчас буду проходить мимо, если вы на месте, зайду».
– Кто это?
– Кто о мне ходит? Зубострадальцы.
– Мало ли, - может, друзья на пьянку зовут…
Субару ехала по длинной дороге, по старой и расивой части города. Можно было не спешить, к нянье они успевали.
– Не знаю, с аой целью ты все это говоришь, - чисто для меня, или правда переживаешь, - но сажу. Конечно, огда спишь по три-четыре часа, ак ты (если это правда),и принимаешь энап, – если и стало хуже немного, - то это не удивительно,и нормально. И временно. Я от тахикардии пью метопролол иогда. Но не так мнoго, не урсами,иначе, может, – и на нас бы действовало. Возраст – вообще ерунда, – то-то в восемьдесят детей делает, то-то в тридцать
– Да, конечно, спать надо. И велосипед я забросил. На даче есть нагрузка, но не та, видимо. Тяжело мне, правда, уставать стал.
– Год таой. У всех какая-то внезапная усталость или еще что. Утешает, когда не тебя одной. Пройдёт…
ГЛАВА 6. СУБРУ В ГНЕВ.
– Привет!
– Привет. Да, алло? Слышно плохо.
– Да, да!
Слышно и вправду было плохо, это дало ей возможность собраться. Она набрала его сейчас наобум святых, не ожидая, что перезвонит. Давно не слышала она эту дивную мелодию, слишком давно. В последнее время он отвечал сразу, не перезванивая, а позавчера не ответил. И на смс тоже. Связано ли с тем, что тогда в машине говорил про возраст, а она принялась утешать? Хoть и с преамбулой: мол, я говорю лишь факты, а ты понимай, как хочешь. И на тебе… Сколько можно уже? Ну почему вдруг опять зуб разболелся, как в самом начале? Ведь давно шло на улучшение, а тут опять она двое суток буквально на стенку лезет. Не стала бы сейчас звонить, молчала бы долго. Были мысли молчать и дальше, пойти в ближайшую клинику. А потом, когда он поинтересуется, - (а если нет, – то и тем более лучше так!) – ответить, что не нуждается больше в его услугах. Представила. Как она рассказывает все этапы лечения, все, что было. Увидела картинку: как другой врач хватается за голову,и посылает её туда, oткуда пришла, - или предлагает просто удалить многострадальный. Не вдохновило. В бешенстве каком-то ощутила своё бессилие в этой зависимости. Психологический момент ещё: когда тебе плохо морально, больно физически, - нет сил и желания объяснять всё новому незнакомому человеку, совершать какие-то поступки, требующие… выйти из «зоны комфорта». А дергающая боль, – прямо сейчас, - никак не отложить на более удачное «потом». Хоть реви. м… он для неё всё же – «зона комфорта»…
– Что у тебя?
– Я же написала тебе.
– Да не читаю я эти письма, знаешь ведь.
– Угу. Не читаешь.
– Даже не хочется подкалывать или упрекать. Плохо ей. – Писала, что разболелось жутко, снова на кетороле.
– Блин! Какой? – Так шестерка…
– Что ж такое, ведь всё нормально было, – ты уезжала вон на сколько, и ничего.
– Я откуда знаю?
– (И уезжала,и дo того, – давно уже сильной бoли не было, практически.) – Не знаю, что случилось. И я звонила, когда я могла прийти, - один день был. А сейчас – не знаю как! До субботы я не дотерплю просто, а это единственный возможный день. Разве что упрашивать мужа проснуться чуть раньше, а мне к пол-девятому быть дома. У него две ставки сейчас, и проект еще – с ночи в ночь, с ночи в ночь. Он сказал: вообще его не трогать, если можно, он едва успевает поспать! – кричала почти. Потому что и впрямь ситуация складывалась безвыходная.
– Да, что же делать… И я не могу так. Утром ты не можешь, а я до одиннадцати сейчас принимаю. Потом на дачу, и возвращаюсь поздно. А тебе к полдевятому дома надо быть. Ну, я могу попробовать приехать к восьми…
– Поздно! В восемь я уже выходить от тебя должна! Можешь ты! Дача у тебя, - прямо так важно!
– Старушка совсем обидится, если я её не отвезу завтра.
– Она уже сто раз обижалась! – Взвыла Лиля возмущенно. Так нельзя, конечно, но ей уже плевать на его чувства, ей нужна помощь. (А до одиннадцати она не пойдёт. Пусть там и есть у нее час в запасе, – на самый крайний случай, а ему необязательно знать, - во сколько приходит муж со смены.) – Тебе обиды бабушки важнее того, что мне плохо совсем!